— Твою мать…
— А почему ты? — Бен рассматривал хвост и копыта Черта.
— А кого ты хотел увидеть? Ха-ха-ха! Пышногрудых девиц с мешками золота? Девиц не обещаю, а вот с мешками проблем не будет! — смеялся Черт.
— И куда теперь?
— Со мной, Бенни, со мной! Пошли! — Черт толкнул копытом Бена в спину и пошел за ним. — Прямо иди! Все время!
— А я пока побуду вместо мешка! Ха! — Черт ловко прыгнул на спину Бена.
Бен нес Черта не очень долго, после чего Черт пискнул ему: «Теперь на горку эту садись, давай!»
Они прокатились с каменной жесткой горки куда-то вниз, и приземлились по центру каменной впадины, окруженной золотыми валунами разного размера. Мимо них проходили голые люди с этими валунами на спинах, несущие их к большим воротам.
— Сколько золота, посмотри! А! — Взвизгнул Черт.
— Много золота… — ответил Бен.
На лицах людей застыла сумасшедшая улыбка, а глаза были красными, как у разъяренных быков. По кругу впадины молчаливо ходил безглазый волосатый старец, время от времени останавливаясь и подгоняя замедлившихся людей.
— Еще одного привел, Мамона! Извольте обогатить! Ха-ха-ха! — крикнул на другой конец впадины Черт.
Старец, неспешно завершив круг, подошел к Черту с Беном и молча взял последнего за руку. Он подвел его к ослепительному золотому камню, показал пальцем на большие ворота на другом конце и сказал: «Что возьмешь, путник, то — твое». Бен посмотрел на камни, потом на Черта, потом на уходящего на новый круг старца. И, осмелившись, подбежал обратно к Черту.
— А потом что? Куда я это золото дену?
— А тебе ли не все равно? Твое оно, если донесешь, конечно! Ха-ха-ха!
— А за воротами что?
— Там безбедное существование! — захихикал Черт.
Глаза у Бена загорелись, и он, сломя голову, побежал к первому попавшемуся камню и схватил его, закинув на спину. Он тяжело дышал, пыхтел и фыркал, но камень все-таки донес до заветных ворот. Блеск, исходящий от валуна даже из-за спины ослеплял его глаза, и он даже не сомневался, что это золото самой высшей пробы. Толчком спины он скинул золотой камень у ворот, который тут же рассыпался на груду обычного щебня. Он огляделся на других таскающих — у них была та же участь.
— Ты другой попробуй! Друго-о-ой! — Пищал с другого конца впадины Черт.
Бен кивнул и побежал обратно за другим камнем. Глаза его горели, как у разъяренного быка…
Этажи
— Это у вас курточка зарубежная что-ль? — интересовался Сенька у администратора кафе.
— Да, итальянская. — учтиво ответил администратор.
— М-м-м, кака-а-ая. — цокая языком говорил Сенька, лапая чужую куртку. — Где взять такую-то?
— Из-за границы мне друзья прислали, господин.
Сенька еще раз цокнул языком, развернулся и вышел из кафе.
Жил Сенька довольно неплохо, богатеем не был, но уверенным «верхним середняком» — так точно. Работал на большой ферме бригадиром, получал неплохую надбавку и мало в чем себе отказывал. Жену любил свою, но соседова ему, конечно, тоже нравилась…
Он сел в свой автомобиль с подогревом руля и электроподъемниками, включил музыку и поехал домой. Встречала его симпатичная, подтянутая жена в кухонном чепчике, немного запыленная мукой.
— Пельмешки, Сень! Беги к столу!
Сеня сел за стол, поднес пельмень ко рту и брякнул в сердцах: «Мда, на той неделе у Истратова вкуснее было». Жена на это ничего не ответила, она уже привыкла к таким замечаниям от Сеньки, но заметно погрустнела. Федька Истратов — старый друг Сеньки, с которым они шли жизнь бок о бок, только вот не давало покоя Сеньке одно — вечно у Федьки все лучше, чем у него: как должность — так выше, как жена — так краше, как пельмени — так вкуснее, как машина — так быстрее.
«Жизни от него нет никакой» — ругался временами Сенька, глядя через забор на участок Истратовых. На участке Федьки был дом в три этажа, ровненький газончик, небольшой прудик посередине с уточкой, арка в цветах и гамак между двух диких березок.
Участок же Сеньки был поскромнее, но тоже вполне уютный — двухэтажный дом, гараж, сарайчик, грядочки с клубникой и малиной и небольшая баскетбольная площадка. И страсть, как любил он, ходить в гости к Федьке. Зайдет на участок к нему, пройдет по вымощенной тропинке к мангалу, да стоит языком цокает, мол как тут все у него хорошо, да красиво. А когда уж выходила Полина Олеговна — жена Федьки, так Сенька вообще замирал от удовольствия и смотрел на нее, как на писаную картину, и слюни, бывало, пускал.
— Да у тебя тоже хорошо, Сень! — говорил ему друг. — вон, смотри, ты и в работе — хорош, и по дому у тебя полная благодать! Чего завидовать?