- Хочешь качать права - ищи кого-нибудь попроще, а к нам не лезь, себе дороже обойдется. Нам на ваши шакальи порядки чихать, у нас все за одного, и подкреплял свои слова действием, то есть парой быстрых ударов, после которых любитель дурных традиций долго приходил в чувство.
В каком бы темном и дальнем углу ни произошла перепалка, за Серегиным плечом моментально возникал безмолвной тенью Игорь, как ангел-хранитель. Все это не вязалось с привычной пограничной дисциплиной, большим общим горем и доселе невиданной нищетой местных жителей, но на тех, кто поначалу сник и приуныл, подействовало благоприятно. Те, кто покрепче, образовали твердый костяк группы, а ребята послабее подтянулись, стали чувствовать себя увереннее, ощущая постоянную поддержку друзей.
В долгом пути несколько раз приходилось выскакивать на предельной скорости из-под обстрелов, огрызаясь огнем башенных пулеметов БТРов и БМП сопровождения, бросая или расстреливая горящую, изувеченную подрывами технику. Первый раз в серьезную переделку они попали на десятый день пути. Головной танк поймал мину, взрыв вырвал каток, и грозная боевая машина сразу превратилась в неподвижную мишень. Колонна сжалась и встала - место узкое, объехать танк возможности не было. Старлей Леня сразу скомандовал:
- Все наружу, занимайте оборону за броней или под откосом и ждите подарочков со склона. Как дело начнется, стреляйте сами кто куда хочет, но патроны берегите: каждый выстрел шестнадцать копеек, то есть булка ржаного хлеба.
Сам он спокойно сел на корточки за бортом БТРа, под которым расположились Игорь с Сергеем и их взводный, закурил и принялся объяснять происходящее, будто сторонний наблюдатель, которому ничего не угрожает.
- Место здесь гнусное, видели, как много обелисков и горелой техники вокруг? Тут сама природа постаралась сделать каменный мешок - просто мечта партизана. К тому же посты наши отсюда далеко, да еще и бетонки на дороге нет, один щебень, мину спрятать легко. Вы, отцы-командиры, сейчас сами особо пулять не рвитесь, охранение тут опытное, без нас управятся, а лучше смотрите вокруг и учитесь, потому как вам самим скоро в таких стычках людьми командовать. Пусть пока ваша молодежь развлекается, заодно и за ними поглядим, кто чего стоит.
Серега облизал пересохшие губы и спросил с надеждой:
- Может, обойдется?
- Да нет, вряд ли. Сейчас саперы к разминированию приступят, и по ним должны пулеметчики врезать. Помните, в хвосте у нас наливники, машины с топливом? Когда стрельба начнется, из гранатометов шарахнут скорей всего по ним и по стоящему танку.
Словно в подтверждение его слов сзади раздался взрыв, и один из наливников загорелся. По колонне прокатился короткий вал малопонятных отрывистых команд и словно судорога прошла: это кинулись к укрытиям люди, задвигались бронированные машины, прикрывая боками замешкавшихся и беззащитные грузовики, грозно шевеля стволами, выбирая цели. Леонид крепко дернул за ноги попытавшегося вскочить Игоря, погрозил ему кулаком и, перекрикивая поднявшуюся стрельбу, продолжал комментировать:
- Склон здесь крутой и высокий, поэтому наш огонь снизу особого эффекта не дает. Это место у духов вроде тира, редко когда удается кого из них снять. Я здесь наверху как-то был во время рейда, там окопов и всяких разных укрытий для стрельбы побольше, чем на учебном полигоне оборудовано. Танки тоже бесполезны, у них так высоко ствол не задирается. Но зато они горящие машины здорово в пропасть спихивают, чтоб другие не полыхнули. Серега, так тебя в душу, прекрати долбить над ухом, да еще очередями! Если пулемет БТРа огонь откроет, значит в нашем секторе есть цель, вот и смотри, куда он трассером покажет, а так не лезь, нечего попусту патроны жечь и башку под пулю снайпера совать. Лучше за своими бойцами приглядывай. Вон тот, ушастый, забыл как его зовут, под задним бортом у грузовика пристроился, еще бы за фанеркой укрылся, бестолочь. А ну, крикни ему, чтоб под скальный выступ или хоть под кабину перебежал. Чем ближе к "стреляющей" скале прижмешься - тем меньше шансов у этих паразитов тебя зацепить. Стрелять самому трудно, но отсидеться или переместиться можно.
Леонид все видел, все замечал и говорил, говорил... От его голоса как-то незаметно прошел страх, вернулись спокойствие и собранность. Первым пришел в себя их молодой взводный, Андрей. Он быстро нашел глазами своих солдат, сбегал к тем, кто выбирал ненадежные укрытия, и вернулся, продолжая внимательно слушать Леонида и поглядывать за своими.
- Вон, смотрите, танк из пулеметов горящую цистерну расстреливает, чтоб не рванула, а теперь башню развернет, подтолкнет слегка, и она с дороги полетит, как светлячок. Сейчас начнет туда-сюда по дороге шастать, бортом перебегающих прикрывать. Хуже всех сейчас саперам и танкистам из подбитого. Одни под огнем мины ищут, другие свои тяжеленные железяки ремонтируют, собачья служба, не то, что у нас. Вишь, как вокруг них фонтанчики скачут? Это с левого фланга автоматчик лупит, но далеко и не прицельно. Мы к ним ближние, на всякий случай поглядывайте, как кого зацепит, бегом двое за ним и волоком за танк. Сейчас наш БТР шуганет того стрелка, чтоб не мешал хорошим людям работать. Да вы не беспокойтесь, скоро борты подлетят и духов что ветром сдует, они на своей вшивой горке против вертолетов, что муха против мухобойки. К тому же их сегодня немного, человек двадцать. Все пройдет, как по сценарию.
И действительно, через несколько минут откинулся кормовой люк БТРа и выглянувший оттуда сержант выкрикнул:
- Порядок, вертушки вышли на связь, уже на подходе. Смотрите на солнце, сейчас оттуда "горбатые" зайдут, и дальше спокойно поедем.
Потом коротко выругался, выскочил и исчез где-то между машин. Вернулся так же неожиданно, волоча на спине раненого, присел с ним за кабиной ближнего грузовика. Никто из ребят не успел среагировать, а Леонид уже змеей метнулся навстречу, выпустил длинную очередь по склону, подхватил раненого за ноги, и все трое оказались под защитой брони. Запоздало щелкнули по спасительному металлу пули, никому не причинив вреда. Сергей с лейтенантом разрезали окровавленную гимнастерку п прострелено навылет плечо. Подскочил все успевающий Леонид, вколол обезболивающее и крикнул:
- Один перевязывает, двое к бортам. Сейчас сержант из башенного покажет трассерами, где пулеметчика засек, а мы поможем до кучи.
Игорь торопливо достал бинт, быстро и умело наложил повязку, прикрывая спиной раненого от посыпавшихся из автоматов друзей раскаленных стрелянных гильз. Рядом сел Сергей, меняя опустевший магазин, спросил:
- Как он?
-п Без сознания, но дышит ровно. А ты как, попал?
- Черт его знает, далековато, да туда стволов десять врезали, всех калибров, такую пыль подняли - ни черта не видать. Но, вроде, в том гнезде никто больше не шевелится и не стреляет. Я тебе честно скажу, ни хрена я не врубаюсь, что тут происходит. Куда стрелять, за кем смотреть, кому чего командовать. Не то чтоб паника, а какой-то сумбур в голове и вокруг.
Игорь только вздохнул и согласно кивнул: он чувствовал то же самое.
Вертолетная атака высоты впечатлила бы кого угодно - со стороны солнца из ущелья неожиданно вынырнула пара МИ-24 и, едва показавшись, врезала НУРСами по гребню, занятому душманами. Уцелевшие духи тут же весь огонь перенесли на них. "Горбатые", или "крокодилы", как их еще называли, заложили крутой вираж, уходя из-под обстрела и подставляя под пули врагов свои бронированные брюха, довернулись и прошли вдоль хребта, поливая его из пушек, курсовых и турельных пулеметов. Стрелки БТРов и автоматчики охранения тоже усилили огонь, прижимая попавших в зону их видимости духов, спешно покидавших свои укрытия, становящиеся теперь могилами. После повторной "утюжки" стрельба прекратилась, но вертолеты продолжали кружить над склоном громадными стрекозами, осматривая невидимые для находящихся внизу позиции врага, изредка слышался рокот их пулеметов. Леонид цыкнул: