«Главное, попытка, а не результат, Роз, – говорил он, размахивая вилкой. – И нет того, чего нельзя было бы исправить солью».
Было это до того, как Роз узнала, что на самом деле солью нельзя исправить бесконечное множество вещей. Нельзя исправить убийство. Нельзя исправить предательство. Нельзя исправить большое горе или заполнить бесконечный колодец ярости.
Лишь спустя мгновение она осознала, что до сих пор ничего не ответила. Дамиан, скорее всего, в попытке заполнить молчание, спросил:
– Что ты здесь делаешь?
Роз пристально смотрела на него, удерживая взгляд знакомых глаз: карих, бездонных, обрамленных черными ресницами. Бледный шрам спускался по изгибу щеки к подбородку – а вот его раньше не было.
– Просто гуляю. Это ведь не запрещено законом?
Он нахмурился, ощетинившись в ответ на ее враждебность.
– Я… Нет, вовсе нет. Я просто удивлен видеть тебя здесь.
– Думаю, тебе известно, что я последовательница Терпения, – сказала Роз, испытав самодовольное облегчение, оттого что слова прозвучали уверенно. Она указала на грандиозное сооружение у себя за спиной. – А это храм Терпения, если ты не заметил.
Дамиан стиснул челюсти.
– Так и есть.
Его непроницаемое выражение лица застало Роз врасплох. Она не могла припомнить, когда лицо Дамиана не представляло собой открытую книгу, во всяком случае, в ее глазах. Тогда-то она поняла: это создание – с мышцами, нарядной формой и неприступным внешним видом – вовсе не Дамиан Вентури. Ей незнаком этот человек. Человек, побывавший на войне и вернувшийся копией своего вероломного отца.
В памяти Роз до сих пор была жива картина, когда ее собственный отец возвратился с последнего обхода. Он тяжело – усталость читалась в каждой морщинке его обветренного лица – опустился на диван и сжал дрожащей рукой стакан, который протянула ему Каприс. «Баттиста снова получил повышение, – сказал он. В его словах звучала пустота. Роз прекрасно знала своего отца, чтобы понимать: тот был в ярости. – Он командир нашего подразделения. Этого человека не волнует ничего, кроме продвижения по служебной лестнице. Я уже не понимаю, кто он».
Тогда Роз это заявление сочла неслыханным. Сейчас же в полной мере осознала его суть.
В присутствии женщины-офицера невозможно было сказать что-то важное. Та, пытаясь разобраться в происходящем, переводила взгляд с Роз на Дамиана.
– Я так понимаю, вы знакомы друг с другом?
– Были, – ответила Роз, не успел Дамиан раскрыть рта. – Когда-то.
Он впился в нее взглядом, точно один из ее плохо выкованных инструментов. В его позе чувствовалась напряженность, как будто он боялся, что она может сболтнуть лишнего его спутнице. Роз презрительно поджала губы. Ей словно хотелось, чтобы об их связи узнали.
Тем не менее Дамиан удивил ее попыткой объясниться:
– Наши семьи дружили, когда мы были моложе.
Женщина-офицер кивнула, однако ее губы остались плотно сжатыми.
Роз очаровательно улыбнулась.
– Да, дружили. Пока отец Дамиана не убил моего.
Последовало долгое молчание. Лицо Дамиана походило на застывшую маску, лишь сухожилия выступали на шее. Показателем офицерской подготовки его спутницы стало то, что она приняла эту информацию с полным спокойствием, сказав только:
– Понятно.
– Баттиста Вентури, – уточнила Роз, как будто девушка еще не поняла. Это стоило сделать уже ради одной реакции Дамиана. – Уверена, вы его знаете.
Дамиан, не сводя с нее глаз, парировал:
– Отец Роз был дезертиром.
Разумеется, это была всего лишь констатация факта, но в его устах больше походило на самую грубую форму мести. Роз сжала ладони в кулаки, с удивлением обнаружив, что ее ярость способна достичь еще большего пика. Она издала резкий смешок.
– Это правда. Зато он, по крайней мере, не был подлым куском дерьма.
Брови женщины-офицера взлетели чуть ли не до самых волос. Дамиан выглядел так, будто Роз влепила ему пощечину. Его рот приоткрылся, но с губ не слетело ни звука. Наверное, осознал, что она говорила не только о Баттисте.
Роз была готова рассмеяться, но все же заставила себя удалиться, оставив после своего ухода звенящую тишину. Ей нужно было убраться отсюда, пока она не сделала того, о чем в дальнейшем может пожалеть.
Ноги сами несли ее домой – Роз даже не замечала их движения. Она чувствовала нервозность, легкое недомогание и небывалую злость. Вот почему она избегала Дамиана. Вот почему так старалась не вспоминать.