– Я что-то давно не видела Дамиана, – продолжила ее мать. От этих слов Роз застыла. – Чем же он так занят?
Откуда она узнала? Для того, кто, казалось бы, редко обитал в реальном мире, Каприс была пугающе проницательна. Ей всегда удавалось затронуть именно ту тему, которая волновала Роз, независимо от того, имела ли она смысл или нет.
– Дамиан больше сюда не приходит, – ответила Роз резче, чем намеревалась. Она знала, что не стоит обижаться на склонность матери ворошить прошлое, но ничего не могла с собой поделать – оно всегда причиняло боль.
Каприс выпятила нижнюю губу.
– Рядом с ним ты больше улыбаешься.
Роз не стала говорить ей, что она скорее врежет Дамиану, чем улыбнется ему. А вместо этого растянула губы в улыбке, больше, наверное, напоминавшей гримасу.
– Ты заставляешь меня улыбаться не меньше. Хочешь чего-нибудь поесть? – Она обогнула круглый стол из красного дерева по пути на кухню. Вся квартира сверкала стерильной чистотой. Ее мать только и делала, что убиралась, терла и смахивала пыль, все время что-то напевая или бормоча себе под нос.
Каприс помотала головой.
– Я не голодна. Ох, я вчера ужасно волновалась за тебя, tesoro.
И все же Роз достала из шкафа сковороду. Они вновь пришли к тому, с чего начали.
– Я же сказала, что меня не будет дома.
– Ты не говорила!
– Говорила. Сразу после ужина, помнишь? Мы сидели здесь, – она указала на темно-зеленый диван, – и я сказала тебе не ждать меня.
На лице Каприс отразилось смятение, и Роз тут же пошла на попятную, проглотив ругательство. Ее мать частенько, приходя в замешательство, расстраивалась.
– Ладно, не бери в голову, – пробормотала Роз. – Возможно, ты права. Наверное, я и правда забыла сказать.
После этого принялась заваривать чай: достала пузырек, купленный в Меркато, и высыпала его содержимое в чашку вместе с ароматными листьями. Снадобье должно было помочь Каприс успокоить нервы и, надо признать, действительно хорошо работало.
Готовя, она молилась про себя, чтобы Каприс сменила тему, но вскоре пожалела об этом. От ее следующих слов к горлу Роз подкатила тошнота:
– Мы получили письмо от твоего отца.
Роз, разбивавшая яйца, застыла на месте; ее взгляд метнулся к листу пергамента в руках матери. Каприс часто упоминала Якопо Ласертозу в настоящем времени, но никогда раньше не заявляла о полученном от него письме. Еще реже спускалась вниз к почтовому ящику.
– Как мило, – сказала Роз, осторожно приближаясь к ней. – И о чем он пишет?
Глаза Каприс округлились. Пальцы, сжимавшие письмо – или нечто похожее на него, – задрожали, и на миг Роз решила, что она не ответит. Но все равно продолжала ждать, стараясь не делать резких движений, будто имела дело с испуганным зверем.
Наконец Каприс заговорила:
– Это было предупреждение.
Роз расслабилась. Уж лучше оно, чем, скажем, обещание Якопо вернуться домой через неделю. Она видела реакцию матери, которая снова поняла, что ее муж больше не придет.
– Он хочет, чтобы мы покинули город, – прохрипела Каприс, и по коже Роз побежали мурашки. – На улицах обитает нечто темное.
– Что?
– Вот, послушай! – взмолилась она, бегая глазами по пергаменту. – «Моим дорогим Каприс и Россане. Я ужасно скучаю по вам. Пишу, чтобы предупредить и просить немедленно покинуть Омбразию».
Роз снова сковало напряжение, ее охватило беспокойство.
– Можно мне взглянуть? – попросила она, однако Каприс не собиралась идти ей навстречу. Одним резким движением она вскочила на ноги, ее голос взлетел до отчаянного вопля.
– Оно убьет тебя! Убьет нас всех!
– Эй! – это слово Роз произнесла с угрозой. Затем схватила мать за плечо и силой усадила обратно на стул. Сделать это оказалось несложно: в отличие от хрупкой Каприс она была мускулистой. – Успокойся. Давай немного отдохнем, ладно? Я принесу тебе чай.
После некоторых пререканий и уговоров они легли вместе на кровать. Роз ждала, когда дыхание матери станет глубоким. Только после этого она выскользнула из постели и тайком вернулась к столу.
Как она и ожидала, письмо оказалось пустым.
И все же это удивило ее.
7. Дамиан
Дамиан бродил по коридорам Палаццо, как в тумане. Его покои располагались в другой части здания, и после дневных событий ему хотелось только одного: провалиться в беспамятство на всю оставшуюся ночь. А еще лучше – на всю неделю. Он слышал свои мысли, биение сердца чересчур громко. Ощущал тело слишком остро, словно их недавняя встреча с Роз Ласертозой пробудила его ото сна, в котором он, сам того не осознавая, застрял.