– Ну здорово, – покачал головой Касс. – Он конкретно не в себе. Так они нас никогда не услышат.
– Слушай, ему повезло, что он вообще жив. Дай ему шанс. Повстанцы присматривают за нами. Они его услышат. – Я повернулся к брату Асклепиусу. Он ставил Марко капельницу с каким-то раствором. Судя по биканью подключенных к нему мониторов, Марко был стабилен.
Мы с Кассом оба облегченно вздохнули. На время.
– Ладно, давай же, Торквин… – пробормотал Касс, поглядывая в сторону окна.
Снаружи, отразившись от стен, раздался громкий свист, повторяющий мелодию «С днем рожденья тебя». Торквин в окне широко нам улыбнулся.
Брат Асклепиус отвернулся от Марко и вытер пот со лба:
– Что ж, по крайней мере я смог выиграть нам немного времени.
Касс вымученно улыбнулся:
– Слава богу, что существует клятва Гипокритика.
– Гиппократа, – мягко поправил Асклепиус. – В честь древнего целителя Гиппократа.
– Так и знал, что он произнес неправильно, – сказал Касс.
Я взял Касса за руку и потянул из палаты на балкон, откуда был виден весь вестибюль. Там я сел на ковер и достал мамину записку:
– Давай разберемся с этим, пока все равно ждем? Вдруг нам это понадобится.
Касс плюхнулся рядом, и я развернул лист бумаги:
Я прямо чувствовал, как Касс пытается сконцентрироваться.
– Она придумала это на пляже, когда вокруг нее столько всего происходило? – запоздало изумился он.
– Мы начали говорить, но Димитриос нас заметил, – объяснил я. – Видимо, она писала это, когда они уводили Элоизу.
Касс уставился на записку:
– А нельзя было написать нормальные слова?
– Что, если бы кто-нибудь ее перехватил? – возразил я. – Тогда бы маму раскрыли. Она суперумная и супербыстрая. Но и ты такой, Мальчик Шифр. Есть идеи?
– Ладно… – Касс, прищурившись, всмотрелся в записку. – Вижу строчки букв…
– Это я тоже вижу.
– Кроме последней строчки. Она заканчивается «14», а это число.
Я посмотрел на него:
– И что?
– А то, – ответил Касс, – что «14» может быть своего рода ключом ко всему сообщению. К примеру, «возьми каждую четырнадцатую букву».
– Я найду ручку. – Я бегом вернулся в палату и схватил со столика ручку. Заодно посмотрел на грудь Марко.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Хорошо.
Так же бегом вернувшись на балкон, я приступил к работе: пронумеровал все буквы и обвел четырнадцатые по счету:
– «ЯГ»? – спросил я. – Что-то сомневаюсь.
– М-да, не то, – согласился Касс. – Ладно. Так. Может, это шифр с подменой букв? Когда написанные буквы на самом деле означают другие?
– Как в том твоем послании в трапезбюле, когда я только прибыл на остров, – вспомнил я.
– Оннеми, – Касс зачиркал ручкой по бумаге. – Прежде всего нужно пронумеровать буквы алфавита.
Он показал мне написанное:
– Теперь еще раз взглянем на шифр, – продолжил Касс. – Думаю, все-таки «14» – это ключ. Вроде «замените каждую букву сообщения той, что будет через четырнадцать букв от этой».
Я кивнул:
– То есть если мы видим «А», переходим на четырнадцатую букву после «А» и заменяем на «Н». Которая пятнадцатая.
– Ага, – подтвердил Касс. – Получается, все «А» меняются на «Н», «Б» на «О», «В» на «П»…
– А «С» будет «Я», – подхватил я. – А дальше что?
– Начинай с начала, – ответил Касс. – С первой буквы алфавита. Тогда «Т» будет «А», «У» – это «Б» и так далее.
– Понял.
– Хорошо. Следующий шаг – переписать алфавит, а снизу подписать, на какие буквы меняются те, что в шифре. Так будет проще.
Сверяясь с записями Касса, я записал следующее:
– Огниб! – воскликнул Касс. – Теперь расшифруем сообщение.
Ошибиться мне не хотелось. Я быстро переписал мамино сообщение и заменил каждую букву с помощью нашего ключа:
– Ага! – Касс выхватил лист у меня из рук. Но взглянув на написанное, он понурился: – Э-э, или нет…
Будто в ответ Марко хрипло застонал.
– Даже будучи в коме, он дает нам знать, что мы тупим, – вздохнул Касс.
– Может, отсчитывать надо было не вперед, а назад? – предположил я.
Касс помотал головой:
– Все равно выходит тарабарщина.
– Может, мы чего-то не замечаем?.. – Я раскрыл лист и тихо прочел получившееся: – Нирв ан аотд алам…
– Стой… – встрепенулся Касс. – Прочти еще раз, но без пауз.
– Нирванаотдалам… – начал я.
– Стоп! – Касс выхватил лист и поднес к глазам, чтобы лучше видеть. – Ты произнес «Нирвана». Вот же оно, ясно как день! «Нирвана отдала мне…»