Фидл откатил его к столу, где лежали его лекарства, а я с книгой в руках уселся на пол рядом со все еще продолжающей дуться Нирваной.
– Блин, что он съел на завтрак? – буркнула она.
– Он просто волнуется, вот и все, – сказал я. – За нас, когда мы окажемся в червоточине.
В противоположной части тента Касс и Эли склонились над столом и изучали распечатки профессора по истории, древним языкам, докладам по нормам поведения того времени.
– Так, значит, ребят из высшего сословия называли авилумы, – подытожил Касс, – из более низшего – мушкенумы, а рабов…
– Вардумы, – подсказала Эли. – Как думающие над варевом. Запоминай ассоциативно.
– Мудрав, если наоборот, – сказал Касс. – Мне так проще запомнить.
– Чего-чего? Мудрав? – Марко хлопнул по столу. – Это уже смешно! Эй, Пи-Бег, мы не в Пристоне! Невозможно выучить всю историю Вавилона за пару дней. Мы же туда не жить отправляемся. Давайте уже нырнем и вернемся с тем, что нам надо!
Я испугался, что Профессор Бегад сейчас взорвется. На секунду его лицо приобрело багрово-красный оттенок. Но затем он вздохнул, снял очки и протер лоб.
– В древнеиндийском эпосе «Махабхарата» есть рассказ о правителе, совсем ненадолго отправившемся на Небо. Но когда он вернулся, то обнаружил, что в мире прошли многие и многие годы, все, кого он знал, ослабели и уменьшились, а их умы затуманились.
– То есть мы вроде того правителя? – спросил Марко. – А вы – как тот мир?
– Это была метафора, – сухо сказал Бегад.
– Какая-то она с душком, эта ваша метафора, – протянул Марко. – В любом случае, чувак, ничего с вашим умом не случится. Будет работать как часы.
– Я могу уже быть мертв к тому моменту, когда вы вернетесь. Разница во времени все не давала мне покоя, и потому я разработал следующий план, – Бегад заглянул каждому из нас в глаза. – Я дам вам сорок восемь часов. Для нас это будет равняться шести месяцам. Мы останемся здесь лагерем и будем ждать вас пятерых. Если вы и правда настолько выдающиеся, как сами о себе думаете, вам хватит этого срока, чтобы найти оба локулуса. Но как только время выйдет, то, что бы там ни происходило, вы вернетесь. Потребуется новое путешествие – мы обдумаем его после. Все ясно?
– Погодите, вы сказали «пятеро», – вскинулся я. – С нами пойдет Фидл?
– Нет, прежде всего вам необходима защита, – Профессор Бегад посмотрел на Торквина. – И уж в этот раз, мой босоногий друг, будь любезен их не потерять. И сам не угоди за решетку.
– Левой… Правой… Левой… Правой…
Торквин раздавал команды как заправский сержант. Он обвязал каждого из нас вокруг талии веревкой, оставив солидного размера болтающиеся по песку при ходьбе петли, и выстроил нас в следующем порядке: Марко – Эли – Торквин – Касс – я.
– Это необходимо? – спросила Эли, когда мы встали у кромки воды.
– Ради безопасности, – отозвался Торквин. – Потеряю вас – потеряю работу.
Я оглянулся через плечо. Профессор Бегад, Нирвана и Фидл остались наблюдать со стороны у большого куполообразного тента.
– Кто первый? – спросил я.
С хитрющей ухмылочкой Марко прыгнул в воду. Его веревка дернула Эли, затем Торквина, Касса и меня. Причем Торквин при этом выкрикнул кое-что, что я не могу повторить.
Меня потащило вниз, в глубину. Быть в связке с Торквином оказалось весьма сомнительным удовольствием: его лихорадочно гребущие руки как доски лупили по мне.
«Не сопротивляйся воде. Она твой друг», – то был мамин голос, донесшийся из далекого воспоминания о моем первом и ужасно страшном уроке по плаванию. Сейчас я едва мог вспомнить ее голос, но произнесенные ею когда-то слова придали сил. Я расслабил мышцы. Позволил Марко подтянуть меня к себе. А затем я уже сам поплыл в нужном направлении.
Вскоре я обогнал Торквина. Веревки между нами хватало, чтобы выиграть немного расстояния. Прямо перед глазами мелькали ноги Эли. Веревка между ней и Торквином была сильно натянута. Она крепко держала Касса, который барахтался, как только мог.
Вон. Круг из трубок, прямо под нами. В голову вновь стала проникать таинственная мелодия.
«Будет больно. Главное – не сопротивляться».
Я мысленно приготовился и позволил телу скользнуть в круг. Вновь то же резкое чувство расширения, затем сжатия. Словно я вот-вот разорвусь на кусочки.
Те же болезненные и сверхчеловеческие ощущения. Но во второй раз я оказался к ним готов даже больше, чем ожидал. Меня выбросило из другого конца круга, легкие едва не взорвались, тело обмякло, и я приготовился к холодным водным объятиям.
Но к чему я точно не был готов, так это к тому, что меня дернет назад.