– И ты правда думал, что мы сможем пробежать сквозь нее, Марко? – вскричал я.
Он пожал плечами.
– Возможно. Ну, в том плане, мы же Избранные, и все в таком духе. Переоценил наши возможности.
До границы серого поля, ужасающей в своей четкости, нас отделяло где-то тридцать ярдов. Наша часть оказалась припорошена пеплом, но, во всяком случае, осталась целой. Неподалеку слышался гул воды, а над головой одинокая птица удивленно прочирикала.
– Что, если эта штука вернется за нами?
Марко поднялся и рывком поставил меня на ноги.
– Давай поймаем этого зверя, отдадим его Вертлеоку и найдем наш локулус. Если будем держаться спиной этой черной дыры и следовать течению воды, то, уверен, выйдем куда надо.
– Пообещай больше не убегать, – попросил я.
– Договорились.
Мы пошли по тропе между деревьев, стараясь не отходить от журчания штольни. Воздух вновь становился прозрачным, и птицы одна за другой возобновили своим песни. Где-то с полчаса или около того я надеялся достичь таким темпом границы угодий. Но вокруг все казалось незнакомым.
– Насколько же они большие, эти угодья? – спросил Марко.
Я пожал плечами. Влажность здесь была запредельная. Я оттер со лба пот.
– Не знаю.
Я привалился к дереву, переводя дыхание, Марко закружил вокруг.
– Бред какой-то! Там мы никогда не найдем это чудище! Предлагаю забить и самим найти Висячие сады.
– Мы должны сотрудничать с вавилонянами, – напомнил я. – Помнишь, что приказал Профессор Бегад?
– К черту этого Пи-Бега! – огрызнулся Марко. – Будем во всем его слушаться – и закончим трупами к концу недели! Он меня уже достал! Как и вся его тупая организация!
Я не верил, что Марко мог такое сказать.
– Предлагаешь делать все, что вздумается? Как ты недавно? Взгляни в глаза правде, Марко. «ИК» занимались этим многие годы. Они знают, что делают. Мы не можем рисковать нашими же жизнями.
– Брат Джек, без обид, но у меня было время подумать, – голос Марко был усталым и раздраженным. – Ты никогда не задумывался, что все происходящее… попахивает чем-то не очень приятным? Представь себя на его месте – на месте Бегада. Ты старый профессор, решивший, что нашел Атлантиду. Открыл ген 7ЧС, построил секретную лабораторию. Вложил в это всю свою жизнь, даже бросил преподавание в Гарварде…
– В Йеле, – поправил я.
– Без разницы! – отмахнулся Марко. – Итак, у меня есть несколько особых детей. Я говорю им, что им уготовано стать супергероями. Но еще я знаю, что скоро они умрут. Поэтому разрабатываю способ, как сохранить им жизнь, пока они не вернут все семь локули. Я не объясняю, как все происходит. Подпускаю тумана, называя это «процедурами». Пугаю их. Теперь они у меня как шелковые. Я точно знаю, они сделают все, что надо. Но что потом, когда все семь малышек вернутся к папочке? Бинго – спасибо, ребята, сайонара! Следующая остановка: Нобелевская премия!
Я кивнул:
– Все правильно. Мы отправимся по домам. Здоровыми.
– Но что, если как раз эта часть – про наше чудесное исцеление – и является главной ложью? – спросил Марко. – Что, если никакого выздоровления не будет? Что, если это все фикция? Только чтобы весь остальной план сработал?
Я пожал плечами.
– А у нас есть альтернатива? Если мы так и так умрем, какая разница? В любом случае мы должны кому-то доверять. А «ИК» – наша единственная надежда. Во всех других вариантах нам ничего не светит.
– Я думал и над этим тоже, – тяжело вздохнул Марко. – И ты знаешь не хуже меня, что в этой игре фишки не только у «ИК».
Меня разобрал смех.
– О да, Марко, конечно! Как я мог забыть! Еще есть Масса. Те сумасшедшие монахи, что пытались нас убить! Суперская идея – объединиться с ними!
Марко промолчал. На долю секунды я почувствовал, будто в воздухе что-то переменилось, и последние остатки моего терпения словно сжало кулаком.
– Стой. Ты же несерьезно, да? – вырвалось у меня. – Потому что если ты серьезно, то знай: это настолько чудовищно идиотская идея, что даже уходит за рамки идиотизма.
– Эй-ей, чувак, давай без ярлыков, – возмутился Марко. – Моя мама всегда говорила, что ярлыки не стоят даже того, чтобы ими подтереться…
– Не смешно, – отрезал я. – Совершенно не смешно. Либо эта пыль забила тебе мозги, либо они просто начали отказывать.
Коричневые глаза Марко смотрели непривычно мягко – я еще никогда не видел у него такого взгляда.
– Брат Джек, мне неприятно это слышать. Если ты не заметил, я пытаюсь спокойно все обсудить, вот и все. Ты даже не спросил: «Что ты имеешь в виду, Марко?» – или еще что-нибудь в этом роде. А обычно тех, кого ты уважаешь, ты стараешься выслушать. К твоему сведению, я не круглосуточный беспросветный тупица. И к тебе бы я так никогда не относился.