Мер повернула голову к машине. Произошло какое-то движение на уровне пола, и Элли Мэй достала из открывшегося внизу ящика две чашки и повернулась к нему с широкой улыбкой.
— Ну, парень, на это стоит посмотреть!
Она поставила перед ним одну из чашек, и он увидел большую порцию чего-то похожего на шоколадный пудинг или мороженое, чуть переохлажденное.
— А как мы будем это есть? — спросил мальчик. — Никаких ложек…
— Наверное, машина, работающая на ко’отов, не может придумать ложку, — весело ответила Элли Мэй. — Но у нас есть пальцы и языки… воспользуемся ими, — и она сунула два пальца в чашку, достала большой комок мороженого и с удовольствием сунула его в рот.
2. Злой город
— Дом, настоящий дом, и только для нас! Никаких протекающих крыш, никаких крысиных нор, как в моём старом доме! — Элли Мэй радостно захлопала в ладоши.
Она и Джим наблюдали за работой паукообразных роботов. Роботы действовали очень быстро и, казалось, знали, что нужно делать, без всяких указаний ко’отов. Сначала на выровненную площадку налили пол — налили, как цемент. Но вещество это затвердело гораздо быстрее любого цемента. Теперь группа роботов возводила стены, ставя одну на другую плиты тускло-серого металла, — чрезвычайно интересные плиты: через минуту после соединения их невозможно было разделить, как ни пытайся.
Стены поднимались быстро, и в них кое-где вставляли плиты, через которые можно видеть. Была и дверь — выше тех, что в других зданиях; Джим и Элли вполне смогут в неё входить, а не вползать.
К ребятам подошла Мер. Это она вместе с Тиро привела роботов. Девочка подняла её на руки, и Мер одобрительно мурлыкала, наблюдая за роботами, и тёрлась о подбородок Элли. Чуть позже появился Тиро и с удовлетворением оглядел работу. Но чёрный ко’от долго с ними не оставался: только обменялся взглядом с Мер, очевидно, объясняя свой уход, — Джим ничего не уловил — и лишь дёрнул ухом в направлении Джима.
Джим перевёл дыхание. Ему в последнее время казалось, что Тиро всё чаще уходит по каким-то загадочным делам — загадочным для Джима. Как дети на Земле уходят, оставляя своих любимцев — кошек и собак. Может, теперь Джим и Элли Мэй как раз такие любимцы? Эта мысль ему совсем не понравилась. Он считал, что они друзья.
Дети уже три дня находились на Зимморре и не переставали удивляться всё новым и новым чудесам. Полуродичам ко’отов с Земли отвели квартиры в здании, которое было построено заранее. Большую часть времени эти кошки проводили, собираясь небольшими группами; пристально, не мигая смотрели они на ко’ота, сидевшего обычно в центре такой группы. Джим знал, что они разговаривают мысленно, но он испытывал тревожное чувство, проходя мимо таких молчаливых групп. Кошки никогда не смотрели на него, но ему казалось, что они говорят о нём — о нём и об Элли Мэй.
О прошлом у многих земных кошек остались тяжёлые воспоминания. У них есть веские основания не любить людей. И что они думают о двух людях, привезённых с ними? А ведь они с Элли единственные «люди» на этой планете.
Элли же была просто счастлива. У неё не было никаких сомнений: удивительное приключение, прекрасный мир, такой же хороший, как дом, о котором всегда говорила бабушка. Но Джим размышлял — и немного тревожился. Кошки всё время следили за ним, а Тиро он уже давно не видел. Только Мер всегда оказывалась рядом, когда нужно было «надумать» еду. Кое-что из заказанного Элли имело странный вкус, но он ел всё.
И мальчику постоянно не сиделось на месте. Несколько раз он пытался уйти, но каждый раз словно ниоткуда появлялся ко’от и мысленно очень строго сообщал, что дети должны оставаться на месте. Джим стал плохо спать по ночам. Наверное, во время долгого сна на корабле отдохнул, и теперь ему трудно было по-настоящему устать. Он лежал на матрацах — постели ко’отов — и думал.
Роботы одновременно интересовали и пугали его. Он иногда пытался — а Элли ещё чаще — заставить машину сделать что-нибудь. Но ни одна из машин не обращала на детей внимания. Джим размышлял, что произойдёт, если он так и не научится заказывать пищу. Если только ко’оты могут управлять машинами, им легко будет удерживать их с Элли здесь в плену…
— Тебе! кажется, здесь не нравится? — безмятежный голос Элли прервал беспокойные мысли Джима. — Но тут же так хорошо. Такого хорошего дома я никогда не видела! — девочка сердилась на него. Посмотрев на Элли, Джим заметил, что она выпятила нижнюю губу.