Я почувствовал на себе чей-то взгляд и, повернувшись, увидел на некотором расстоянии, среди редеющей, ошеломленной толпы, оставшейся в святилище, рабыню Аместрис. Взгляд ее был так напряжен, что мне казалось, что она, должно быть, хочет что-то у меня спросить или мне сказать… Но впервые за этот день именно она отвела взгляд первой, развернулась и поспешно вышла из храма.
* * *
Атмосфера в доме Евтропия в ту ночь была мрачной. Я полагаю, что во всех других домах Эфеса настроение было не на много лучше, потому что смерть в храме и обвинение Анфеи положили конец пиршеству и празднованию. Мегабиз велел людям вернуться в свои дома и молиться о заступничестве Артемиды.
В саду Аместрис накормила Евтропия, Мнасона, Антипатра и меня скромной едой, хотя я был единственным, у кого, казалось, был хоть какой-то аппетит.
— Юноша в твоем возрасте станет есть в любой ситуации, — вздохнул Антипатр. Он передал мне свою нетронутую миску с просом и чечевицей.
— Никто никогда не убедит меня, что смерть Хлои была волей Артемиды, — пробормотал Мнасон, глядя в пространство с пустым выражением лица. — За этим стоят наши враги, Евтропий. Ты знаешь, кого я имею в виду.
Евтропий посмотрел не на друга, а на меня. Я чувствовал себя кем-то лишним.
— Если остальные не возражают, я закончу есть это в своей комнате, — сказал я, поднимая миску.
— Я пойду с тобой, — сказал Антипатр.
— Нет, Учитель, оставайтесь. Нам может пригодиться ваш совет, — сказал Евтропий. Эта просьба относилась не ко мне, и он избегал встречаться со мной взглядом. Я ушел.
Как только чаша опустела, я обнаружил, что не могу просто так в одиночку сидеть на кровати. Я некоторое время походил взад-вперед, затем снял туфли и тихо прошел по коридору к вершине лестницы. Разговор из сада вполне был слышен с этого места. Я стоял и слушал.
— Всем известно, что Феотим полностью находится во власти римского наместника, — говорил Мнасон. — Он полон решимости свергнуть всех, кто противостоит ему, тех из нас, кто считает, что Эфес нужно освободить от римлян.
— Но ты ведь не утверждаешь, что мегабизы как-то связаны со смертью Хлои, — сказал Антипатр.
— Именно так я и считаю! — воскликнул Мнасон со всхлипом в голосе.
После долгого молчания заговорил Евтропий: — Мне кажется, что его обвинение против Антеи было слишком своевременным, чтобы быть спонтанным. Как бы немыслимо это ни звучало, я должен задаться вопросом, не сыграл ли Феотим какую-то роль в смерти твоей дочери, а затем использовал это как предлог, чтобы выдвинуть свое гнусное обвинение против Антеи, обвинение, которое уничтожит и меня, если испытание сфальсифицируют.
— Что это заиспытание… я слышал о нем, но никогда его не видел, — сказал Антипатр.
— Оно редко используется, Учитель. Я могу пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда такое происходило в моей жизни.
— Кажется, я припоминаю, что речь идет о пещере в священной роще Ортигии, — сказал Антипатр.
— Да. До тех пор, пока не состоится испытание, обвиняемую девушку держат иеродулы, женщины-аколиты, служащие под началом мегабизов. В день испытания они провожают девушку в древнюю рощу, полную священных мест, в том числе и в пещеру у ручья, где Лето родила Артемиду и ее брата-близнеца Аполлона. В этой пещере с потолка на цепи свисают несколько трубок свирели Пана; существует история, которая объясняет, как они там оказались, но я не буду ее сейчас пересказывать. Когда-то давным-давно на вход в пещеру была поставлена железная дверь, и ключ имеется только у мегабизов. Процесс испытания заключается в том, что, если девушку обвиняют в потере девственности, истину можно установить, заперев ее одну в этой пещере. Если она действительно девственница, то свирели Пана издадут мелодию, независимо от того, заиграет ли на ней сам Пан,
— А если девушка не девственница?
— Тогда трубки свирели не издадут ни звука и девушку больше никто не увидит.
— Она умрет в пещере? — вздохнул Антипатр.
— Обычно на следующий день дверь открывается, и туда заходят мегабизы, но тел, обычно, так и не находят. Как я уже сказал, девушку просто… больше никогда не увидят. — Сказал Евтропий дрожащим голосом.
— Значит, священная пещера находится исключительно в ведении мегабизов? — спросил Антипатр.
— Конечно, как и все священные места Артемиды.