— Этого-то я и боюсь… — задумчиво протянул Павел Григорьевич и, приподняв край панамки, почесал за ухом. — Что-то за последнее время наш молодой электрик стал очень интересоваться механическими конструкциями, особенно косилками. Оказывается, этими машинами у вас управляет девушка, которая… вроде инженера…
Павел Григорьевич потер себе подбородок и молча отошел к фургону.
Бабкин проводил его глазами. Ему раньше казалось, что настоящие ученые совсем другой народ: строгие, угрюмые, сидят в кабинетах, и никто их не видит. Правда, у себя в институте он встречал разных людей, но вот такого, как Павел Григорьевич, впервые. Ходит себе в панамке, будто дачник на рыбалке… А ведь здесь, на полях, решается сложнейшая задача — практическое осуществление давнишней мечты человека — передачи энергии на расстояние… Наверное, ученые всего мира сразу бы заволновались, узнав об этом открытии. Каждый из них захотел бы хоть одним глазком взглянуть на необыкновенные опыты.
«Почему же Павел Григорьевич спокоен? — Бабкин смотрел на него издали. — Или он так уверен в своих машинах? Почему его сейчас интересует судьба Васеньки, так же как и Анну Егоровну каждый человек в ее колхозе? Кто бы мог представить себе, — размышлял Тимофей, — что настанет время, когда начальник отдела крупнейшего исследовательского института, работающего буквально в фантастической области, станет спорить с председателем колхоза о творческих кадрах? Васенька может остаться в Девичьей поляне с таким же успехом, как и Сергей Тетеркин может переехать на работу в лабораторию к Павлу Григорьевичу».
Бабкин поискал глазами Вадима. Тот уже забрался к Васеньке на вышку и оттуда с восторгом наблюдал за машинами. Ветер поднял вверх его курчавые волосы, казалось, что они взлетели от удивления.
«Нет, — снова подумал Тимофей, — самое удивительное не в „тракторах без людей“, а именно в людях, которые их строили. А создавал эти машины и Павел Григорьевич, и Тетеркин, и Анна Егоровна, и весь талантливый советский народ».
Пытаясь взобраться на холм, внизу рычал мотоцикл. Анна Егоровна прислушалась.
— Узнаю отчаянную. Антошечкина надсаживается. — Мотоцикл, преодолевая крутой склон, ревел и задыхался. — И чего это она так рано прискакала? — удивлялась Анна Егоровна, смотря на тропинку, где уже показался мотоцикл.
Стеша склонилась над рулем, ее лица не было видно. Ярко горела красная спортивная шапочка, лихо заломленная набок.
Мотоцикл выскочил на середину небольшой полянки, где производились испытания, и сразу остановился. Удалая мотоциклистка чуть не вылетела вперед через руль.
— Погоди, я до тебя доберусь, — недовольно проворчала Анна Егоровна и еще туже затянула концы своего платка. — Не бригадир, а циркач! От рук отбилась девка, чуть на голове не стоит.
Стеша только сейчас заметила, что на нее смотрят посторонние. Она ловко поправила шапочку и, оставив мотоцикл, направилась к Анне Егоровне.
Шла она, чуть приподнимаясь на носки. Даже самые высокие каблуки казались ей низенькими. Ходила она так, вероятно, потому, что хотела казаться выше, но ворчливой председательнице казалось, что и ходит-то она не по-людски, а как акробатки в цирке, когда раскланиваются перед публикой.
— Докладываю, Анна Егоровна, — с легким вежливым поклоном начала Антошечкина, искоса поглядывая на инженеров (приехавших друзей она еще не успела разглядеть), — все ваши задания выполнены досрочно. Не хочу зря говорить, — по привычке сказала она, — но думается мне, что завтра для лаборатории все химикаты будут доставлены. Наряды выписаны. — Она вытащила кипу бумажек из модной сумочки. — Туркин, — знаете, такой длинный жилистый дядька из Райпотребсоюза, — не хотел нашими делами заниматься. «Химики, говорит, — вы, а не колхозники. Фокусы разводите». Не стерпела я, — Стеша мило потупилась. — Он этих химиков навсегда запомнит.
— Да уж понятно, — Анна Егоровна со смехом ущипнула девушку за щеку. — Длинному дядьке, наверное, не поздоровилось, коль он твою химию затронул.
— А как же, товарищ председательница, — согласилась Стеша, весело сверкнув глазами. — В районе нам разговаривать приходится солидно. На наш колхоз все смотрят… А я как никак бригадир.
Стеша стояла перед Анной Егоровной скромная и тихая. На слегка запыленном темно-синем костюме блестела золотая звездочка.
Из-за фургона показался Бабкин. Он пытался напустить на себя равнодушный вид: дескать, это вполне случайная встреча и он лишь подошел затем, чтобы засвидетельствовать свое почтение знатному полеводу, Герою Социалистического Труда.