Стена дождя приближалась. Вот уже перед глазами блеснули тонкие струйки, похожие на металлические спицы. Вадим оглянулся. Сверху опускалась проволочная куполообразная клетка. Она становилась все уже и уже.
Мотор перестал работать.
Потолок совсем снизился, и теперь друзья очутились даже не в клетке, а в мышеловке. Они попытались прорваться сквозь водяную завесу, но было поздно… Тяжелые струи, расположенные в несколько рядов, совсем накрыли гостей.
Багрецов моментально вспомнил о купании в струе фонтана в этих же местах. Он неожиданно поскользнулся и кубарем покатился со склона.
Хлынули мощные ручьи и словно смыли любопытного техника вниз.
…Пытаясь выжать костюм, Багрецов стоял возле машины. Он хохотал, вспоминая «ласковый душ». Бабкин дрожал от холода и нервного возбуждения. Он смотрел вверх на остывающие сопла реактивного двигателя и силился понять многое из всего того, что довелось ему увидеть. Трудно было поверить в такую машину, если бы она не стояла перед его глазами. Она существует!
— Куда же вы исчезли? — озабоченно спросила Ольга, сбрасывая с головы прозрачный капюшон. — Мы вас везде искали. Даже кричать пробовали. Но… — она развела руками. — И как это вас угораздило так вымокнуть?
— Нашим молодцам все нипочем, — рассмеялся Никифор Карпович, — высохнут. Зато по-настоящему на себе испытали дождь, рожденный человеком, а не природой. Три года тому назад мы с вами из-под земли достали реку и пустили ее на колхозные поля, а сейчас нам и этого мало. Теперь будет переезжать с. места на место чудесная машинка, — он любовно посмотрел на темно-красные точки остывающих сопл, — и брызгать теплым грибным дождичком.
Бабкин тут же спросил:
— А воду где брать?
— У Парамонова. Через две недельки он ее нам доставит. Вот увидите, точно по графику.
«Опять этот таинственный Парамонов, — подумал Вадим. — Неужели, как говорит Никифор Карпович, мы увидим еще новое чудо?»
Кутаясь в дорожный плащ Васютина и тесно прижимаясь друг к другу, техники понуро сидели в машине. Она мчалась с такой скоростью, что, казалось, не успевала расплескивать сверкающие лужицы на дороге. Ветер свистел в ушах, а друзьям чудилось, что это провожает их свист реактивного мотора.
После дождя особенно радостно пахнут хлеба. Ольга жадно вдыхала воздух полей.
Она всю дорогу была молчалива. Ей думалось о том, что в ее колхозе и даже везде в районе давно решена сложная задача больших урожаев. Уже поднимаются лесные полосы — защита полей. Казалось бы, столько сделано… Но нет, мало этого, мало! Вот сегодня Никифор Карпович напомнил ей о трех урожаях в год. Будут лампы гореть над полями! Будут по заказу идти обильные и теплые дожди! Широким фронтом пошла наука в наступление.
Пройдут годы, и люди позабудут о горячих ветрах, о засушливом лете и даже о коротком дне в осеннюю пору. Ольга думала о новых делах, о том, как победить нежданные осенние морозы, чтобы вместе со светом Ольгиных ламп также пришло и тепло, — пусть на дальние позиции отступит зима!..
Всматриваясь в темноту, по очертаниям рельефа и лесным посадкам Ольга узнавала знакомую дорогу. Блестели впереди квадратные лужицы, похожие на стекла парниковых рам.
«Дома неладно, — с тревогой думала она, закрывая горло от холодного ветра. — Андрюшка все еще не встает с постели… Кузьма ничего не знает. Его сейчас нельзя беспокоить… Заканчиваются последние опыты…»
Тут же она вспомнила о вчерашнем заседании партбюро. Ее выбрали секретарем вместо уехавшего на учебу Павлюкова. Партийная организация в колхозе за три года сильно разрослась. «Справлюсь ли?» — спрашивала себя Ольга. Сознание большой ответственности тревожило ее и в то же время радостно волновало.
Вчера, после бюро, она ездила к Никифору Карповичу поделиться своими сомнениями. Говорили долго… Ольга возвращалась домой уже с твердой уверенностью, что, несмотря на свою молодость, она сумеет оправдать доверие коммунистов ее родного колхоза. Больше трех лет тому назад она тоже сомневалась, когда стала секретарем комсомола. А сейчас уже есть опыт. Да и люди не те.
Шульгина записала в блокнот свои новые дела. Рядом с расчетом освещенности поля, рядом с люксами и ваттами появилась первая запись только что выбранного секретаря:
1) Поставить на бюро вопрос о внедрении новых сельскохозяйственных культур, неполивного риса, хлопка и чая.
2) О колхозном изобретательстве.
Васютин может быть спокоен. Изобретатели тоже…
— Ну, молодцы, что скажете? — Никифор Карпович повернулся всем корпусом к продрогшим москвичам. — Замерзли, цыплята? Сейчас будем дома! Ничего, такие испытания случаются не каждый день. Я думаю, что подобная дождевальная машина, хотя она сейчас дорога и срок службы у нее небольшой, может серьезно перепугать кое-кого за океаном. Это наше мирное оружие. Представьте себе Советскую страну через несколько лет, когда лесные заслоны, водоемы, оросительные каналы, машины, вроде этой, заставят нас навсегда позабыть и недороды и засуху. Хлеба-то сколько будет! Ох, как боятся «мистеры» этого нашего богатства!