Выбрать главу

Сегодня Стеша тоже спорит. Она никак не может согласиться с рыжебородым.

Труд в самой своей основе должен быть радостным. Особенно сейчас. И если о своих делах она могла говорить с большой трибуны, не скрывая радостной улыбки, то — уж извините! — на поле у себя она останется такой, как есть.

— Антошечкина! — снова слышится рассерженный голос режиссера. — Можете улыбаться, но зачем вы ходите на носках, как балерина! Отставить! — кричит он.

Замолкает стрекотание аппарата. Оператор в черных очках устало вытирает лоб. Опять придется этот кусок переснимать.

Стеша виновато улыбается и молча возвращается на прежнее место. Проклятая привычка! Почему даже в поле, не на сцене, она старается казаться выше? Ведь она играет себя, Антошечкину, а не донну Анну. Оказывается, до чего же трудна роль, когда изображаешь саму себя. Наверное, будут смотреть эту картину сотни тысяч человек. Ну как же не захочется показаться красивее!

— Приготовились! Начали!

Стеша поправила свою спортивную шапочку и пошла на аппарат, твердо, всей подошвой ступая по земле. Оператор вздохнул, приподнял очки и прильнул к глазку камеры.

— Антошечкина! — закричал режиссер, и ей показалось, что от звука этого громового голоса сдуло ветром полгектара драгоценных семян каучуконосного одуванчика.

— Девушка! Милая!.. — уже молящим голосом причитал рыжебородый, прижимая руку к сердцу. — Да так заболеть можно. Что это вы сразу бросили улыбаться? Ну посмотрите на себя, достаньте ваше обязательное зеркальце… Полюбуйтесь! Да ведь с таким лицом только на зубоврачебном кресле снимаются. Что с вами случилось?

Ничего не могла ответить Антошечкина. Среди листвы она заметила суровое лицо Бабкина. Он как бы с укоризной смотрел на нее.

Стеша не встречалась с Тимофеем после того памятного разговора в день приезда москвичей. Казалось, что юноша избегает ее. На самом деле причины были к тому основательные. Бабкин впервые намекнул девушке о своем истинном отношении к ней. Однако он должен был знать, что никогда не уедет от родных полей полюбившаяся ему Стеша.

«Будь она не только героем, знатным человеком, известным в московских институтах, будь она академиком, и то бы не уехала!» «Человеку у нас просторно», — часто повторяла Стеша слова Анны Егоровны. А вот ему. Бабкину, технику, изучающему погоду, слишком тесно в Девичьей поляне.

Так размышлял Тимофей, наблюдая за Стешей.

О чем думала Антошечкина, мы не знаем. Однако эта случайная встреча вновь напомнила ей, что далеко не всегда можно быть совершенно счастливой.

Вадим изумлен! Солидный Бабкин — и вдруг ведет себя так непристойно. Увидев, что Стеша его заметила, Тимофей крепко схватил руку товарища и потащил его за собой.

Напрасно Димка противился и отбивался. Бабкин рассерженно сопел и тащил упиравшегося друга подальше от «одуванчикового поля».

Тимофей еще как следует не обдумал, что он скажет Стеше при новой встрече. А вдруг девушка его окликнет, — съемка может кончиться в любую минуту.

Две недели Бабкин думал об этом, и все время у него было такое чувство, словно он блуждает в темноте и не видит ни малейшего проблеска впереди.

«Напрасно, напрасно… — думал Бабкин, кусая запекшиеся губы. — И зачем только я приехал в Девичью поляну!»

— Зайчишка… зайчишка, — презрительно шипел Вадим, все еще оглядываясь назад. Ему очень хотелось посмотреть продолжение съемки. До чего же хороша была там одна девушка в голубом передничке!

— Девчонок испугался, — хрипло бурчал он, поправляя бинт на горле. Но стоило ему взглянуть на Тимофея, на его скорбное лицо, как он тут же пожалел о сказанном.

Всю дорогу до самого колхоза Вадим только и думал, как бы помочь товарищу. Сейчас он понял, что тут дело не шуточное. Как это он раньше не догадался?

«Такова печальная истина, — размышлял он, искоса поглядывая на молчаливого Бабкина. — Стеша никогда не переедет в Москву, так же как Тимофей в Девичью поляну. Значит, не совсем еще устраняется противоположность между городом и деревней. Горожанину Бабкину нечего делать в колхозе! Вот куда все упирается! А если решить эту проблему иначе? Пусть Тимка и Стеша живут в Девичьей поляне, вроде бы как на даче. Каждое утро Тимофей будет спешить на аэродром, садиться в очередной рейсовый самолет и уже через час вылезать в Москве. А почему бы нет? — спрашивал себя Вадим. — Ездят же дачники на работу. Некоторые по целому часу в электричке сидят».

Он подсчитал, сколько времени Бабкин потратит в оба конца. Выходило что-то около шести часов. Это бы и ничего, но когда Вадим перешел к меркантильной стороне дела, то пришлось почесать в затылке. Ежедневный воздушный транспорт обошелся бы молодым супругам в такую кругленькую сумму, что их пришлось бы колхозникам взять на свое иждивение. «А если Тимка купит себе спортивный самолет, — продолжал размышлять Вадим, — то, наверное, это дело обойдется дешевле. Но кто знает, какой из Бабкина получится летчик?»