Вадим сам готов стать летчиком, только бы помочь другу. Но что толку от этих наивных мечтаний? Все равно ничего путного не придумаешь.
Друзья зашли на диспетчерский пункт. Расторопный паренек по прозвищу Кузнечик, опутанный шнурами телефонов, кричал что-то в трубку, одновременно следя за вспыхивающими лампочками на щите.
— Мотоцикл или машину? — спросил он, не оборачиваясь, и тут же нажал зеленую кнопку.
Друзья из скромности попросили мотоцикл. Через минуту под окнами затрещал мотор. Бабкин надвинул по самые брови новую кепку, купленную в колхозном универмаге, и сел за руль. Вадим устроился на багажнике.
«Ну какой из него летчик? — думал он, смотря на неуверенные движения Бабкина. — На мотоцикле и то чуть в канаву не вывалил».
Проехали мимо рябиновой аллеи.
Возле новой больницы цвели красные лилии; их прямые стебли, будто только что выскочили вверх из пучков длинных листьев.
У защитной полосы уже отцвели акации. Звенели, раскачиваясь на ветру, высохшие стручки.
Тимофей остался в поле. Он должен был проверить некоторые из автоматических приборов, привезенных этой весной ребятами из института.
Вадим побродил по окрестностям и, не найдя себе дела, с попутной машиной уехал обратно в Девичью поляну. У него были какие-то свои планы.
…С трудом отыскивал Бабкин блестящие прутики антенн. В этом году их почти совсем не видно в высоких хлебах. Вскрывая герметические ящики, приборов, наполовину зарытые в землю возле антенн, Тимофей тщательно проверял, не окислились ли за эти месяцы контакты реле, не разрядились ли долговечные батареи, как работают приборы, отмечающие влажность, температуру, кислотность и другие показатели, определяющие состояние почвы.
Приборы работали надежно. Институтские ребята постарались, и Бабкин с удовольствием осматривал блестящие пайки, которые до сих пор еще не потемнели
Отвинчивая винты на металлических коробках, Тимофей рассеянно брал их по очереди в зубы, чтобы не потерять, и думал о сегодняшней встрече. «Глупо все получилось. Неужели Стеша заметила, как я бежал? Действительно, „зайчишка“! Бабкин не мог по-настоящему оценить своего поступка. — Просто мальчишество, даже Димка и то бы этого не сделал».
— Тимофей Васильевич. Скорее! — услышал он знакомый голос.
Бабкин поднял голову и увидел встревоженное я вместе с тем радостное лицо Сергея.
— Парамонов будет здесь завтра утром, — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, быстро заговорил Сергей. — Сейчас лесное звено перетаскивает старые липы в наш парк. По плану, Парамонов должен пройти через Ожоговскую рощу. Сейчас там такое творится!.. — он захлебнулся от возбуждения: — Каждый колхоз хочет побольше перетащить к себе старых деревьев. Дергачевцев мы пустили вперед.
— Не пойму толком. Почему для какого-то Парамонова надо рощу сводить?
— Дорогу мы ему делаем. — Сергей взмахнул своей войлочной шляпой. — Вон там, — указал он. — Тридцать метров ширины. За рощу не тревожьтесь. Она полностью остается. На этой дороге больше полян, чем деревьев. — Сергей поднял свои мохнатые брови и понизил голос: — А я чего хотел вам показать. Только молчите, пока про то никто не знает. Едемте, — уже совсем шепотом сказал он.
Второпях Бабкин чуть не проглотил винт. Он закрыл все приборы и поспешил за Сергеем.
Тот, не оглядываясь, мчался к своему мотоциклу, на ходу завязывая под подбородком тесемки широкополой шляпы.
С размаху вскочив на седло, он показал место Бабкину.
Тимофей никогда не видел такого комфортабельного багажника. Из блестящих стальных трубок было сделано кресло с красивым бархатным сиденьем. Это придумал Сергей. Он считал, что теперь ему никогда не потребуется автомобиль. Второе место для гостей не менее удобно, чем в «Москвиче», не говоря уже о мотоциклетной коляске.
Взобравшись на сиденье, Тимофей с некоторой опаской откинулся назад и прислонился к спинке.
— Не бойтесь, — предупредил хозяин рационализированного мотоцикла. — У меня, правда, не «Победа», да она не всем нужна. Вот Буровлев ее недавно купил. Говорит, что в «Москвиче» ему тесно — стекла плечами выдавливает… Задается!