Сергей любовно посмотрел на блестящую коробку радиостанции и, помолчав, спросил:
— А зачем он вам, Кузьма-то?
Бабкин помедлил с ответом, затем достал из кармана зелененькую книжечку, которую уже однажды предлагал механику.
— Я хотел передать вот эту инструкцию твоему брату. Тут есть описание некоторых новых деталей автоматики.
Младший Тетеркин задумался. Густые брови совсем опустились ему на глаза.
После недолгого молчания он поднял голову и прямо посмотрел Тимофею в лицо:
— Значит, вы про это дело хорошо понимаете?
— Разбираюсь, — лаконично ответил Бабкин.
— В комсомоле состоите? — продолжал допрашивать его Сергей. Его лицо было очень серьезным и напряженным, будто он решал какую-то сложную задачу.
— Да вот уже почти четыре года, — скромно, но с заметной гордостью ответил Тимофей.
— Покажите билет… пожалуйста.
— Ты что же, мне не веришь? — удивился Бабкин.
— Нет, — смутился подросток, — я просто хотел поглядеть, какие билеты у вас в Москве.
— Как и везде. Разве не знаешь этого? Ну ладно, можешь посмотреть.
Бабкин расстегнул пуговку на гимнастерке, затем на внутреннем кармане и вытащил серую книжечку, заботливо спрятанную в прозрачный пакетик, склеенный из целлулоида.
— Видишь, как надо хранить билет, — назидательно заметил он. — В воду попадешь, и то не промокнет.
Он сказал это, вспомнив свое купание под фонтаном. Пастушок с любопытством раскрыл комсомольский билет, посмотрел и со вздохом протянул назад Бабкину:
— У меня такого еще нету. Райком утвердит, тогда получу.
Он с завистью глядел, как техник прячет билет. Бабкин застегнул пуговицу и с вопросительной улыбкой взглянул на подростка.
— Может, присядете? — предложил Сергей. — Разговор есть. Да нет, не здесь, — воскликнул он, увидев, что гость опускается на землю. — Тут жара, в холодок давайте.
Он повел Бабкина в тень от трактора. Откуда-то вышмыгнул босоногий Никитка. Он заморгал любопытными глазенками и молча уставился на Бабкина.
— Смотри! — чуть прикрикнул на него «начальник», и тот мигом пустился за черной коровой, которая залезла на пашню.
Когда техник сел, Сергей тоже задумчиво опустился на траву, вынул из кармана тоненький хвостик морковки, надкусил ее, но, взглянув на гостя, конфузливо отбросил.
— Как вы считаете, может ли человек по-настоящему что-нибудь сделать один? — спросил Сергей. — Чтобы ему никто, никто… ну, ни единый друг не помогал? — Сергей зажмурил глаза и потряс головой.
— А он что, на необитаемом острове живет?
— Да нет, кругом людей сколько угодно.
— Может, нехорошие это люди? — шутливо спросил Тимофей. — Или, наверное, живет этот человек за границей и боится, что его ограбят, если он расскажет о своем деле?
— Опять не так. Люди кругом свои, советские.
— Так, может быть, человек он нехороший?
Сергей помолчал, затем вздохнул:
— Нет, он… очень хороший… Даже комсомолец, как и вы.
— Тогда он просто ошибается. С ним надо поговорить, и все, — сказал Бабкин, а сам подумал: «И все! Как это просто у тебя получается, товарищ Бабкин. Что ж ты с ним никак не договоришься?»
Сергей щипал травинки и раскладывал их на крышке радиостанции.
— Вчера на бюро комсомольское вызывали… — продолжал он.
— Кого? Тебя?
— Зачем меня? Его вызывали.
— Это кого же, его? — Тимофея удивляло нежелание Сергея назвать своего брата.
— Того человека, — уклончиво ответил младший Тетеркин, — который ошибается, как вы сказали.
— Ну и что же он?
Пастушок с досадой смахнул с крышки травинки.
— Молчит и ничего не рассказывает.
— А может быть, ему и сказать нечего?
— Ну, это вы зря! — с обидой заметил Сергей. — Может, этот комсомолец самый что ни на есть лучший изобретатель. Может, и в Москве таких не очень много…
— Хватает, — недовольно сказал Бабкин, подумав, что таких изобретателей, как Тетеркин, у них в институте по десять в каждой лаборатории.
— Читал я, что у вас в Москве есть такие люди, которые работают сразу на трех станках, — сказал Сергей, не обращая внимания на замечание Тимофея. — Правда, такие есть?
— Многостаночники? Сколько угодно. На каждом заводе. И работают они не только на трех станках, а и на пяти, даже больше. Есть такие заводы, где в цехе целая уйма станков, а обслуживают их только три человека. Все делает автоматика.