И, сказав все это, Ван Чунъян перестал дышать.
Ученики последовали указаниям Ван Чунъяна, положили его тело в гроб и обвязали его ремнями. На следующее утро Цю Чанчунь, Тань Чанчжэнь, Хао Тайгу и Ван Юйян подняли гроб и, ведомые Лю Чаншэном, начали долгий путь в провинцию Шэньси.
На протяжении всего пути ученики встречали много людей, желавших отдать последнюю дань умершему. Некоторые прежде были его учениками — теми самыми, что покинули его, заметив признаки болезни. Другие слышали о его славе, и им было просто любопытно. И как при жизни Ван Чунъян терпеть не мог неискреннего интереса, так каким-то чудом это его отношение сохранялось и после смерти: когда толпы любопытствующих зевак окружали гроб, оттуда начинало исходить невыносимое зловоние, мгновенно разгонявшее всех любопытных.
Но встречались также и доброжелатели, и каждый день, как ученики с гробом продвигались на запад, всегда находился кто-нибудь, обеспечивавший их пропитанием. Даже на пустынных дорогах, вдали от селений, к ним всегда подходил кто-то и предлагал рис и овощи. Более того, каждую ночь им попадался заброшенный дом, какая-ни-будь пагода или другое укрытие, чтобы расположиться на ночлег.
Так прошло около двух месяцев, и вот однажды ночью Цю Чанчунь вдруг подумал, что происходит нечто странное. «Ну да, — думал он про себя, — в Шаньдуне у Учителя было много почитателей, и неудивительно, что нам попадалось столько доброжелателей, готовых каждый день делиться с нами едой. Но тут-то? Здесь Учителя вообще никто не знал… А мы каждый день встречаем людей, желающих помочь нам. Все это очень странно».
На следующий день около полудня к ученикам подошел какой-то человек с двумя корзинами еды. Аю Чан-шэн поблагодарил его, и все ученики расселись и принялись за еду. А Цю Чанчунь тем временем потихоньку отвел человека в сторону и поинтересовался:
— Добрый человек, а откуда вы узнали, что хмы будем проходить здесь? Почему вы принесли сюда еду?
— Как откуда? — удивленно переспросил тот. — Ко мне же сегодня утром приходил даосский монах. Он еще был в желтых одеждах. Постучал в дверь, велел мне взять достаточно еды, чтобы накормить пятерых даосских монахов, что будут нести гроб. И еще сказал, что ровно в полдень вы будете на этом месте, как раз в тридцати ли от моего дома. И если, говорит, я все сделаю, как он сказал, это доброе дело зачтется мне на Небесах.
На рассвете следующего дня, когда ученики уже собирались выдвигаться дальше, Цю Чанчунь подошел к Лю Чаншэну и сказал:
— Знаешь, брат, у меня что-то неладно с животом. Можешь вместо меня понести гроб? А я поспешу в соседний город, достану какое-нибудь лекарство.
Добродушный Лю Чаншэн, ничего не подозревая, согласился. И пока остальные ученики не спеша несли гроб, Цю Чанчунь побежал вперед, в ближайший городок. Подходя к рыночной площади, он заметил даосского монаха, одетого в желтые одежды. Цю Чанчунь незаметно последовал за ним и, к своему удивлению, узнал голос и походку своего Учителя. Не в силах сдержаться, он подбежал к монаху и торжественно провозгласил:
— Учитель, ваш ученик ожидает указаний!
Ван Чунъян обернулся и спокойно сказал:
— Ну и дурак же ты, Чанчунь! И не понимаешь всей важности сохранения тайн Неба. Теперь ты все разрушил. Да и себе породил новые невзгоды на пути к Дао.
Цю Чанчунь осознал свою неосмотрительность, но было уже поздно. С этого момента никто уже не встречался ученикам, чтобы предложить им еды, и заброшенные строения для ночлега находить стало очень непросто. Они были вынуждены потратить то небольшое количество денег, которое Ма Даньян дал им в дорогу. Прошло еще полмесяца, и ученики с гробом прибыли в город Чан-ань. К этому моменту они истратили почти все имевшиеся у них деньги. Но, к счастью, цель их путешествия, горы Чжуннань, была уже недалеко.
И вот однажды, когда они проходили через живописные холмы, густо поросшие лесом, ремни, на которых несли гроб, лопнули. Пока ученики аккуратно устанавливали гроб на земле, к ним подошел какой-то старик и сказал:
— Это вы пришли сюда с гробом из провинции Шаньдун?
— Ну мы, — ответил Цю Чанчунь.
— Этой ночью я видел сон, — сказал старик. — Мне приснился мой старый друг Ван Тесинь. Он сказал, что умер и что сегодня его ученики принесут сюда его тело. Попросил меня выделить клочок земли ему на могилку. Мы с Ван Тесинем были хорошими друзьями, вместе учились в деревенской школе, а потом сдавали императорские экзамены. Я сказал ему, что, конечно, уважу его последнюю просьбу, и спросил, когда придут ученики. Он ответил, что в полдень. Сон был настолько реальным, что, проснувшись, я сразу поспешил сюда и вот жду вас.
Цю Чанчунь в свою очередь рассказал старику о желании Ван Чунъяна быть похороненным в том месте, где разорвутся несущие ремни гроба. Старик ответил:
— Все верно. Гроб вашего Учителя стоит сейчас на моей земле. Давайте выполним его последнее желание и похороним его здесь.
Он сделал знак стоявшим невдалеке слугам и приказал им вырыть могилу. Ученики провели церемонию прощания, и гроб с телом Ван Чунъяна был медленно спущен вниз. Затем возвели могильный холмик, и ученики уже собирались идти, но старик остановил их:
— Прошу вас посетить мой дом и поужинать.
Ученики согласились. После ужина Цю Чанчунь и Лю Чаншэн спросили у старика, как пройти в родную деревню Ван Чунъяна, так как решили, что было бы правильно рассказать родственникам Учителя о его уходе.
Глава 16
И вот Цю Чанчунь и другие ученики пришли в селение Давэй. Вместо процветающего поселения их глазам предстали полуразрушенные лачуги и заброшенные фермы. Плодородные некогда поля заросли сорняками. Ученики направились к центру селения в поисках кого-нибудь из местных, кто мог бы указать им дорогу к дому Учителя. Вскоре они пришли на рыночную площадь, когда-то шумную и оживленную, а теперь опустевшую: лавки были заколочены и даже росшие тут и там деревья зачахли. На углу площади ученики заметили трех стариков, сидящих на ступенях небольшой пагоды. Цю Чанчунь подбежал к ним, вежливо поклонился и спросил:
— Уважаемые, не могли бы вы указать нам дорогу к дому господина Ван Тесиня?
— А кто вы такие и почему интересуетесь Ван Тесинем? — произнес один из старцев.
— Мы ученики почтенного Ван Чунъяна, известного ранее в этих краях как Ван Тесинь, — отвечал Цю Чанчунь. — Не так давно в Шаньдуне наш Учитель оставил этот мир, взойдя в царство Бессмертных. Согласно его воле мы принесли сюда гроб с телом и похоронили его в горах Чжуннань. А сейчас мы ищем его семью и родственников, чтобы сообщить об этом.
Старик вздохнул и сказал:
— Ваш Учитель был моим двоюродным братом… Многое переменилось с тех пор, как, давным-давно, он оставил нашу деревню. Его жена умерла от горя вскоре после его таинственного исчезновения. Его сын переехал в деревню своего тестя и приезжает сюда лишь изредка. Так что в его поместье сейчас и не живет никто.
Второй старик добавил:
— Как господин Ван покинул деревню, все пришло в упадок. Он-то был человек ответственный, помогал бедным, следил за тем, как выполняются общественные работы, и даже исполнял обязанности судьи, когда было много тяжб. А когда он ушел, никто и не подумал заниматься всеми этими вещами ради общественной пользы. Аюди интересовались лишь собственными заботами. Они и снег-то убирали только около своих ворот. В результате дамбы никто не чинил, оросительные каналы не обслуживались, земля утратила плодородие — и люди стали разъезжаться. Тогда многие стали обвинять во всем господина Вана: мол, он ушел, стал Бессмертным и, уходя, забрал с собой душу деревни.
— Хм, а как вы узнали, что он стал Бессмертным? — спросил стариков Цю Чанчунь.
Старик, который был двоюродным братом Ван Чунъяна, ответил:
— Видите этот храм? Он возведен в честь мастера Вана. В этой местности люди очень почитали вашего Учителя за его благие дела. Зайдите внутрь и почитайте памятные таблички.