Он посмотрел на нее, борясь со своими противоречивыми чувствами.
— Поверь в египетских богов, мой дорогой, ведь они являют собой воплощение Атона! Они существуют…
— Я не верю в это.
— Торопись, Дэвисон, пока еще не поздно. Демоны оставят вас в покое, если ты освободишь нас, а пока мы дремлем, вам всем угрожает серьезная опасность.
— Почему ты не оставишь меня в покое?
— Началось, Дэвисон. Там! — Нефертити вытянула вперед свою прозрачную руку, указывая на какую-то точку у него за спиной. — Началось…
Марк обернулся и увидел, как поднимается полог на двери фотолаборатории. Рон, пошатываясь, вышел на улицу и стал озираться по сторонам. Казалось, он прислушивался к чему-то витающему в воздухе. Марк быстро пошел к нему через лагерь.
— Рон, что случилось?
Рон медленно окинул взглядом спящий лагерь и странно уставился в темноту позади палаток.
— Там что-то движется, — прошептал он. — Что-то приближается к нам вон с той стороны.
Марк прислушался и невольно задрожал:
— Я ничего не слышу.
— Ты и не можешь это услышать. Это просто предчувствие. Я проявлял пленки, и вдруг меня охватило чувство бесконечного… отчаяния. — Он посмотрел Марку в глаза. — Ты тоже это чувствуешь. Я вижу по тебе.
Марк старался не морщиться, когда почувствовал пульсирующую боль в висках. Да, он снова испытывал то же самое, что и дважды до этого: непреодолимый ужас, мучительную тоску, внезапное желание упасть на колени и зарыдать.
— Прислушайся! — Рон поднял руку. — Теперь уже слышно.
Марк широко раскрыл глаза, всматриваясь во тьму ночной пустыни. Оно было там. Было слышно, как оно идет к ним сквозь кромешную мглу, сначала тихо, потом все громче и громче: бом-бом, бом-бом… Звук был похож на неровные шаги пьяного, на удары пульса, бом-бом, бом-бом, как будто кто-то полусонный, с трудом переставляя ноги, брел по холодной пустыне.
Оно приближалось все ближе.
Рон раскрыл рот, уже готовый закричать.
Марк попятился, наткнулся на остов палатки и как каменный застыл на месте.
Оно прошло пешком весь путь от гробницы до маленьких белых палаток — сначала по длинному туннелю, потом тринадцать ступеней наверх, по темному каньону, вниз по Вади и, наконец, вдоль скал до самого лагеря. Ужасные шаги медленно и настойчиво приближались к ним. Оно шло босиком по песку.
Потом они увидели ее. Она вышла из темноты на свет. Высокая стройная женщина с кожей цвета слоновой кости и красивой фигурой. У нее были длинные руки и ноги, а сквозь ее прозрачную одежду просвечивали небольшие упругие груди с розовыми сосками и широкие бедра.
На ее плечах вместо головы находились два глаза без век и твердое щупальце скорпиона.
У Рона вырвался тонкий сдавленный возглас, походивший больше на жалобный писк котенка.
Выйдя на свет, чудовище ненадолго остановилось, зловеще щелкая своим блестящим желтым щупальцем. Затем женщина-скорпион с неподвижно висящими руками, покачиваясь, двинулась дальше. У входа одной из палаток она остановилась. Марк хотел закричать, чтобы предупредить об опасности, но у него пропал голос и он не мог даже дышать. Он был парализован, как во сне. Он мог только с ужасом наблюдать за тем, как она вытянула вперед свои тонкие руки, будто хотела кого-то обнять, и исчезла в палатке.
Из палатки послышался ужасающий пронзительный вопль. Марк, очнувшись от оцепенения, упал на колени. Один за другим в палатках зажглись огни. На улицу выбежала Жасмина, поспешно запахивая на ходу свой халат. Полуголый Сенфорд Холстид, с испуганным лицом, спотыкаясь, выскочил из своей палатки.
В ночи снова раздался пронзительный крик. На этот раз и Рон зашевелился. Он сдвинулся с места, пошатываясь, пробежал по лагерю и распахнул дверь палатки, в которую только что проникло чудовище.
На полу с перекошенным от ужаса лицом сидел Абдула. Он запрокинул голову и снова пронзительно закричал.
Тут все ввалились в палатку: Жасмина, судорожно сжимавшая в руках свою медицинскую сумку, Холстид, тупо смотревший перед собой вытаращенными глазами, Рон, дрожащий и всхлипывающий, и, наконец, Марк, который, налетев с разбегу на арматуру палатки, ошарашенно уставился на тело Хасима.
Он лежал на спине, обнаженный, с широко раскрытыми, безжизненными глазами, а его тело было сплошь покрыто отвратительными желтыми скорпионами, которые снова и снова вонзали в него свои щупальца.
ГЛАВА 22
Марк изо всех сил старался сдержать дрожь в руках, но ему это не удавалось. Наливая себе бурбона, он расплескал на пол добрую половину виски. Вдруг полог на двери приподнялся, и он, вскрикнув от ужаса, выронил стакан из рук. Это была Жасмина.