Рон отошел от камина и встал около окна, наблюдая за вздымающимся океаном.
— Что ты вообще знаешь о Холстиде?
— В общем, совсем ничего, он пробыл у меня не больше десяти минут.
— У него есть деньги?
— Думаю, да.
— Откуда ты знаешь, что у него серьезные намерения?
— Этого я не знаю.
— Как попала к нему книга?
Марк пожал плечами.
— Эта затея кажется мне абсолютно безнадежной, — подвел итог Рон.
— Может быть.
— Кроме того, — Рон потер руки, только сейчас почувствовав, как холодно было в комнате, — прошло уже сто лет. За это время Тель Эль-Амарна не раз становилась объектом вандализма. Там все растащили. Вполне возможно, гробница уже давно разграблена, а мы об этом даже не знаем.
— Рон, я хочу, чтобы ты был здесь, когда Холстид придет вечером.
— У тебя есть вино?
— Только двухлитровая бутылка. Но, если хочешь, я сейчас же ее принесу.
Рон улыбнулся. Затем его лицо снова стало серьезным.
— Нэнси знает, что ты не получил кафедру?
Марк мрачно посмотрел на стакан, который он держал в руке, и залпом осушил его.
— Мне нужно еще придумать, как ей это преподнести.
— Возьми ее с собой в Египет.
— Нет, она не очень-то любит дальние путешествия, и еще меньше — пустыню. Кроме того, это будет не развлекательная прогулка…
— Одно мне не дает покоя, — проговорил Рон, задумчиво засунув руки в карманы брюк.
— Что же?
— Что случилось с Рамсгейтом? Почему никто больше ничего не слышал ни о нем, ни об одном из членов его экспедиции?
— Не знаю.
— И почему его дневник обрывается на середине предложения?
ГЛАВА 4
— Это он!
Рон вскочил и посмотрел на свои часы:
— С точностью до минуты. Сейчас ровно шесть часов.
Рон и Марк заказали по телефону пиццу и рано поужинали. После этого они удобно устроились в гостиной.
Марку не нравилось, что он был так взволнован. У него были влажные ладони, и хотя он постоянно вытирал их о брюки, они все равно оставались потными.
Когда он открыл дверь, то снова заметил медленно отъезжающий от дома «роллс-ройс». За рулем можно было различить фигуру шофера. Перед Марком стоял Сенфорд Холстид, одетый точно так же, как и вчера вечером, только на этот раз он ничего не держал в руках. Издалека доносился шум нескончаемого потока машин, движущихся по еще мокрому асфальту Тихоокеанского шоссе.
— С точностью до минуты, — сказал Марк и распахнул перед ним дверь.
Сенфорд Холстид вежливо кивнул и вошел. Когда Марк закрыл за ним дверь, взгляд гостя остановился на Роне Фэрмере, который стоял, прислонившись к камину.
— А, доктор Фэрмер, вы, как я вижу, уже здесь и готовы принять участие в нашем разговоре, — сказал он спокойным голосом, немного гнусавя.
Рон и Марк переглянулись. Рон вздрогнул, как будто мороз пробежал у него по спине. Они только недавно развели огонь в камине, но с приходом статного, важного гостя уютная атмосфера гостиной мгновенно улетучилась.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Холстид?
— Нет, спасибо, доктор Дэвисон. Я не пью алкогольные напитки и не курю.
— Тогда, пожалуйста, присаживайтесь, и перейдем прямо к делу.
Все трое расселись у камина, и на их лицах заиграли слабые отблески огня.
— Я полагаю, вы уже прочли дневник, — начал Холстид.
— Да, мы оба прочли его.
— И что вы об этом думаете?
— Не хочу ничего обещать, но вполне вероятно, что гробница существует на самом деле.
— И что она еще не открыта?
— Мистер Холстид, когда находят гробницу, то об этом либо заявляют властям, либо сохраняют это в тайне, чтобы нелегально распродать ее содержимое. В первом случае этот факт освещается в научных журналах и быстро становится известным в профессиональных кругах. Во втором случае, даже при соблюдении строжайшей тайны, все в конце концов выходит наружу, поскольку ценности, проданные нелегальным путем, так или иначе попадают на рынок, где они не могут остаться незамеченными, тем более если речь идет о таких приметных вещах, как предметы погребального культа. Подобные экспонаты тут же становятся объектом пристального внимания, так как они могут навести на след новой, еще неизвестной гробницы. Но в последние годы даже на «черном рынке» такие вещи встречаются редко. Разве что какие-нибудь маленькие статуэтки, украшения и скарабеи. Да и прежде, пожалуй, не попадались предметы, о которых можно было бы с уверенностью сказать, что они относятся к захоронению восемнадцатой династии.