Боль всё продолжалась, и я уже начал жалеть, что согласился на всё это. Вдруг Базу сделал шаг ко мне. Он начал что-то бормотать себе под нос и вдруг сказал:
- Не сопротивляйся. Расслабься и позволь силе течь как ручью сквозь твоё тело. В противном случае тебя просто разорвёт на куски.
«Э нет, я не собираюсь так просто умирать» – подумал я.
Сперва я успокоил свое дыхание. Я чувствовал, как кровавая пелена застилает мои глаза. Я закрыл их и подумал об Элен. И как только я это сделал, боль стала отступать. Я расслабил всё тело и тёплое, обволакивающее чувство стало возвращаться. Ещё минута - и я почти забыл о боли и судорогах.
Неожиданно я почувствовал, что в зале без окон и с наглухо закрытыми дубовыми дверями сильнейший порыв ветра погасил все свечи.
От неожиданности я открыл глаза и как будто увидел мир в абсолютно другом свете. Несмотря на то, что в зале стояла практически полная тьма, я довольно-таки неплохо различал силуэт Базу, стоявшего в нескольких метрах от меня. Я даже смог различать различные виды резьбы на колоннах, подпиравших мраморный потолок.
- Как странно! – сказал я в голос сам себе.
Сердце, ещё мгновение назад колотившееся как табун степных лошадей, практически не билось. Слух обострился до предела – где-то вдали волки рвали тушу оленя, и звук рвущейся плоти эхом отдавался в моей голове. Обоняние не отставало от слуха – миллион всевозможных запахов смешался в единый клубок, и едва я стал принюхиваться, как все запахи этого темного города стали мною узнаваемы. Вот запах свиного жаркого, которое готовит старик Ива в своей забегаловке, а вот смердящая вонь ритуального агентства, запах цветущего поля люцерны – раскинувшегося аккурат возле восточного края города.
«Лишь осязание осталось неизменным», - подумал я и, посмотрев на руку с разных углов, медленно прикоснулся к мраморному, выложенному ромбической плиткой, полу. Чувство сырости и холода пронзило все тело.
«Значит, и чувство осязания выросло до предела», - опять сам себе сказал я.
Пытаясь совладать с огромным потоком всевозможных чувств, и не тронуться умом от такого количества поступающей информации, я на некоторое время абсолютно перестал обращать внимание на происходящее вокруг меня. А тем временем Базу не спеша собрал все свечи, выложил их на подсвечник, стоявший на старинном столе с резными ножками из красного дерева, и зажег их. Тусклый свет трёх свечей осветил небольшую часть зала. Базу с подсвечником в руках подошёл ко мне и сказал:
- С перерождением, господин Милан!
Я поднял взгляд на стоявшего надо мной Базу и мгновенно перевёл его на кучку пепла, лежавшего в шаге от меня. И только сейчас я начал осознавать, что всё, произошедшее со мной за последние несколько минут, это не галлюцинация и не сон. Минутное воспоминание о том, как старик превратился в прах, и кучка пепла близ меня, отчетливо давало мне понятие о произошедшем. Но только сейчас по небольшим крупицам до меня начал доходить весь ужас произошедшего.
- Базу? – с вопрошанием сказал я.
- Слушаю вас, Господин! – очень учтиво сказал Базу.
- Кучка пепла у моих ног…неужели это старик? – с небольшой паузой, дабы перевести дыхание, спросил я у Базу. И хоть ответ был очевиден, я надеялся, что всё это мне примерещилось, а возможно, и просто навеяно мрачной атмосферой зала.
- Вы абсолютно правы. Мой прежний Господин уже не один десяток лет жаждал покоя. Надеюсь, этот покой не будет ему в тягость.
- Погоди-ка, значит, я - причина смерти старика? Если бы он не передал мне силу первородных, то до сих пор бы бросался своими язвительными замечаниями?
- О, не стоит переживать по этому поводу. Господин прожил восемь сотен лет. Поверьте, за это время, любой бы устал. Этот мир больше не мог предложить ему ничего, что удержало бы его здесь. Ведь всё, что он мог дать уже не один десяток раз было перепробовано и столько же раз наскучило. Поэтому не стоит думать, что уход в небытие моего прежнего Господина - это ваша вина. Нет, это ваша большая заслуга. Ведь если бы не вы, ему бы пришлось мучиться ещё черт знает сколько времени.
- А заранее нельзя было предупредить?