– Чего тебе? – спросил он.
– Идём, внутри всё покажу, – сказал я ему, заводя его внутрь.
– Святые ноги Дяди Антония, – завуалировано выругавшись, выпучил он глазища. – Что за ад тут творился? Я надеюсь, это не ты его так. Я это убирать не буду, – взглянув на меня, сказал Копти.
Даже дети в этом городе привычны к виду мертвых и расчленённых тел. И это меня немного пугает. Ведь ты никогда не можешь чувствовать себя в безопасности. Даже днём, при свете солнца и где-то на центральной площади какой-то беспризорник, спокойно загонит тебе нож по самую рукоять, обчистит, и всем будет плевать на тебя. В этом городе есть негласное правило – не лезь не в свои дела. Я влез – и поплатился. Безразличие правит не только этим местом, но и всем миром.
– Нет, это не я. Ты же знаешь, как я относился к старику Иве. У меня бы рука не поднялась. Да и разве я похож на изверга, готового не просто убить а покромсать на куски, – сказал я печально оглядывая помещение. – И, кстати, если согласишься убрать здесь, то можешь заработать немного деньжат.
Я отодвинул пояс штанов и достал пришитый одним концом к ним кошелек. Вынул пару серебряников и, помахав перед носом парнишки, вопросительно махнул головой.
– Так и быть, согласен,– он было потянулся к моей руке с деньгами, но я её отдернул:
– Это потом, сейчас есть дело поважнее, пошли.
Мы поднялись на второй этаж и вошли в комнату, где лежал «Красный». Парнишка посмотрел на меня недоумевающими глазами и пролепетал:
– Эй, мы договаривались только о теле Ивы, его хоронить я не буду. По крайней мере, задаром. Хотя если заплатишь вдвойне, я подумаю.
– Какой хоронить, ты что, не видишь, он ещё живой.
- Эй, ты мужик хороший, но убивать его я тем более не буду, – попятившись назад и уже собираясь дать деру пролепетал Копти.
– Да не надо никого убивать или хоронить! По крайней мере пока он сам не даст дубу. Оглянись, я пытаюсь зашить его. Подержи его, пока я его зашью, а то он дергается.
– Фух, а я-то думал. Так сразу бы и сказал.
Копти подошел и с силой прижал его за плечи к кровати. Ему было пятнадцать, и на свои годы он совсем не выглядел. Был высоким, стройным и крепким парнишкой. Никого не боялся. Так, наткнувшись на каких-то алкашей, которые хотели научить его уму разуму, мы и познакомились. Его светлые кудри закрывали левый глаз, который отец алкаш выбил ему ещё в раннем детстве. Поэтому он лютой ненавистью ненавидел алкоголь и алкашей, как и я. На этой почве мы потихоньку и сошлись. Его мать торговала на рынке овощами, зарабатывала копейки. И я иногда помогал им, чем мог. А он в благодарность выполнял для меня мелкие поручения.
– Держи крепко, чтобы я еще больше не навредил, – сказал я и начал делать первый шов.
«Красный» не переставал стонать. Копти держал его что есть силы, и я смог зашить его рану. Закончив последний шов, я ещё раз продезинфицировал рану и, нарезав простынь длинными полосами, перебинтовал его. Что ждет «Красного» я не знал, выкарабкается ли он или больше не проснется – теперь зависело только от него. И только закончив первую помощь, я услышал, как кто-то копошится внизу.
– Эй, Копти, спрячься где-нибудь и не высовывайся, пока я не скажу, – прошептал я и, взяв меч, направился к двери.
Медленно, шаг за шагом, я ступал по деревянному полу, так чтобы не один скрип не выдал меня. Подойдя к лестнице, я аккуратно посмотрел через перила и увидел внизу Базу, оглядывающегося по сторонам.
– Черт, Базу. Где тебя носило?. Я думал, ты уже труп, как все из «Трех Пальцев», – с облегчением сказал я.
– Господин, это вы, – сказал Базу, подняв голову и взглянув на меня. – Я преследовал демона алчности до самого места его обитания.
– Это было правильным решением. Однако, слишком рискованным. Что, если бы тебя убили?
– Не переживайте, Господин. Я был осторожен. Сейчас у нас есть другая проблема.
– Это какая же?
– Скоро рассвет, а мы до сих пор не в особняке. Вам нужен крепкий сон и покой, дабы восстановить ваши силы. А также неплохо было бы поесть, – намекая на кровь, казал Базу.
– Хорошо, забирай «Красного» и едем в наше имение, – распорядился я.