– Только лечить? Рука жизни не воскрешает?
– О, нет, воскресить человека не под силу никому. Рука жизни, наверное, слишком громкое название, но при определенных обстоятельствах она может спасти жизнь. А ещё одна способность, которая является неотъемлемой частью первородного существа, это, конечно же, поглощение живой крови. Людская подходит лучше всего, ведь только она восстанавливает силы. Но для лечения не сильных ран подойдет и кровь животных. Если ты заметил, твои клыки ни капли не изменились. Но как только ты захочешь укусить человека, эмм… – Базу сделал многозначительную паузу. – Это как с эрекцией. Понимаешь? Тебе ничего не придётся делать, они сами увеличатся, а по окончании сами уменьшатся.
– М-да, лучшего примера и не найдёшь, – улыбнувшись сквозь боль, сказал я.
– А теперь, что касается ваших уязвимых мест. Солнце, как вы уже поняли, это ожоги и боль. Оно вас не убьет, ведь вы не вампир. Вы можете жариться на нём хоть целый день, и одежда вас не спасет. Вы полностью покроетесь ожогами, а боль будет такая, что я не завидую. Однако определенное количество крови – и вы восстановите свой прежний облик. Серебро и чеснок – это на вас не действует, это, опять же, действует только на вампиров. И последнее: то, чем вас можно убить – это уничтожить ваше сердце. Запомните это как мантру: сердце нужно защищать, а иначе – смерть.
– Допустим. А как насчет святой воды или там каких-то библейских штучек?
– Есть несколько мечей, но не святых, а проклятых. Они могут вас сильно ранить, и принести немало проблем. Но ни одна святая реликвия для вас не угроза. Вы боретесь за наш мир, против олицетворения зла. Святые реликвии априори не могут вам навредить. Еще раз напомню – вы не вампир, всё это действует на них, а не на вас. От них у вас только не переносимость солнечного света.
– Кажется я тебя понял. Хорошо, что-то я устал, где мои покои? – спросил я у Базу, потирая глаза.
– Следуйте за мной.
Базу показал на дверь, ведущую в подземелье, и пошёл вперед. Мы спустились по винтовой лестнице и вошли в зал, где старик передал мне силу. Прошли через него, и на другой стороне Базу указал мне на дверь. Я приоткрыл её, и в просторной комнате меня ждала большая, роскошная кровать с небольшой тумбочкой рядом. На стенах горели свечи в удивительно красивых подсвечниках. И одинокий стул посреди комнаты, без намека на стол, вызывал удивление.
– А я думал, здесь будет гроб, – с подвохом спросил я.
– Гроб? Зачем? – удивленно спросил Базу.
– Забудь.
– Что же, я откланяюсь, а вы не забудьте выпить всё, что есть в стакане на тумбочке около кровати, – Базу указал мне рукой на небольшой стакан.
Подойдя поближе и заглянув внутрь, я сразу понял, что это кровь. Я ещё ни разу в жизни не пробовал чужой крови. Но сравнивая со своей, я приблизительно понимал, какова она на вкус. Однако от этого желания выпить целый стакан непонятно чьей крови у меня не появилось. Я подошёл поближе и пристально взглянул на стакан. Только от мысли, что я должен это выпить, в моем горле образовался ком. Однако я зажмурил глаза и, закрыв нос рукой, залпом, практически в один глоток, выпил весь стакан. И, несмотря на всё отвращение, бурлившее во мне минуту назад, эта красная и вязкая жижа мне до чёртиков понравилась. Будь здесь ещё один стакан, я бы выпил его с большим удовольствием. Однако его не было, и я решил поскорее лечь спать, ведь от усталости я просто валился с ног.
Я проспал весь день, и с наступлением ночи, хоть в комнате и не было окон, но внутреннее чувство как будто подняло меня, проснулся бодр и полон сил. Я зажёг свечи, тусклый свет осветил комнату. Моя рука практически зажила, но небольшие ожоги всё же остались, хотя и не болели. Я снова прилёг на кровать и стал раздумывать о своей жизни и своём следующем шаге. Мне нужно было найти тело Элен до того, как оно полностью разложится, и от него кроме скелета ничего не останется. Базу говорил, что проследил за демоном, значит, он знает, где тело.
Я вскочил и быстрым шагом направился наверх к нему. Пройдя сквозь зал и поднявшись по винтовой лестнице, я вошёл на первый этаж дома. Оказавшись в прихожей, я увидел «Красного». Весь перебинтованный, он сидел у горящего камина. Подойдя поближе я увидел, как по его лицу текут слезы. Он плакал без единого звука.