- Что ты запозднился! Я думал, что «Жадность» будит самым первым кто окажется на поверхности. Тем не менее, приветствую тебя в кругу грешников, «Жадность». – закинув ноги на стол, расслаблено произнес «Гнев».
- Рядом сидит Господин Торбус, нареченный «Ленью», и его слуги Пуст, Оум. – продолжила Микали.
«Лень» откинувшись в кресле мирно дремал, но заслышав свое имя, открыл глаза.
- Можешь на меня не надеется! Запомни, это имя мне дали не просто так. Поэтому помощи от меня можешь не ждать. – небрежно кинул Торбус.
- Следующий, рядом с «Ленью», госпожа Инвидия. Ее нарекли «Завистью», за ее спиной Тина, Дайд, Файден.
- Не обращай внимания на этих двух. Они давно…ну ты понимаешь…ни с кем нормально не говорили. Обращайся, если смогу, то помогу. – сказала «Зависть».
Сказав несколько добрых слов «Жадности», «Зависть» тут же проявила свою сущность.
«А почему у него четверо слуг, а у меня трое. Я не хуже него. Кто их выбирал, и по какому принципу. Это же «Жадность», он наверняка знает на какие рычаги давить, и как выбирать самое лучшее. За что такое несправедливость в мою сторону. И даже если посмотреть не на количество, а на качество, то «Жадность» и здесь меня обошел. У меня две уродливые бабы и какой-то жалкий сморчок. А посмотрите на этого темнокожего красавица. Он же просто великолепен, и в бою наверняка не подведет. «Жадность» полностью меня обошел, как быть, что делать? Я не могу смириться с такой несправедливостью.»
От «Зависти» не стоило ожидать чего-то иного. И хоть она старалась казаться дружелюбной, но по ее постоянно бегающим глазкам легко можно было догадаться о чем она думает.
В этой «команде» не могло быть соратников, а тем более друзей. Каждый друг другу был противником, который в последствии мог отобрать то на что ты метишь или претендуешь. Но они это прекрасно понимали, а поэтому любая любезность, похвала, а тем более совет были лживыми, лицемерными и при определенных условиях задел на будущую выгоду.
Мшелоим прекрасно разбирался в технике переговоров, ведении деловых отношений, получении выгоды, а так же человеческой природы. Он знал рычаги давления и воздействий. Эти техники некогда принесли ему огромные богатства. Его трудно было обмануть, или навязать собственное мнение. Но, как и у любого человека, у него были собственные слабости, которые и привели его к смерти.
Но сегодня, в этом тронном зале, стоя перед такими же как и он, «Жадность» уже не ощущал себя человеком. Как и вся семерка, он ощущал себя выше этой биомассы. Теперь он не подчиняется земным правилам и законом. Его желания и позывы стали основой его существования. Он может делать что угодно и когда угодно, и никто не смеет ему перечить. Отныне он, Мшелоим, нареченный адским Повелителем «Жадностью», станет вершителем человеческих судеб. И это ощущение власти, заключенное внутри его собственного сознания, чертовски вдохновляло его и немного опьяняло.
- Следующий Господин Гула, его нарекли «Обжорством». За его спиной Апп, Сорус, Потит, Аревин.
Гула сидел и уплетал куски мяса с тарелки, заглатывая их не прожевывая. Его ничего не интересовало кроме, конечно же, удовлетворения вечного голода. Он даже не оторвал взгляд от тарелки, чтобы поприветствовать несколькими словами прибывшего «товарища». Гула полностью соответствовал своему имени. Его всегда мучил голод который ему приходилось всегда утолять.
Мшелоима немного задело такое отношение со стороны Гула. Его всегда раздражало безразличие, особенно к его персоне. Даже ненависть его не так трогает, как безразличие. Его персона должна быть значимая, не важно в каком свете, положительном или отрицательном. При любом раскладе, эта значимость принесет свою выгоду. Но безразличие это потеря, как в качественном так и в количественном значение. А потери это то чего Мшелоим, при любом исходе дел не мог допустить.
Ну и конечно же Мшелоим заметил, как сверкнули глаза у «Зависти», когда Микали называла прислуг Гула. Ее как будто снова макнули лицом в грязь выпятив количество слуг, превышающее ее. «Жадность» отметил для себя, что с этой «барышней», нужно вести себя крайне аккуратно. При любом удобном случае, она вырвет твое сердце и скормит его собакам, лишь бы возвыситься в собственных глазах.