– Я не люблю вспоминать свою прошлую жизнь, но если вы просите, я расскажу вам. Мой настоящий отец был вампиром. Он изнасиловал мою мать. В результате на свет появился я. До пяти лет я и не подозревал, что я наполовину вампир.
– Погоди, так ты такой же, как я? – перебил я его.
– Отнюдь. Я далеко не такой, как вы. Я полукровка – отец вампир, а мать человек. В пять лет, когда я игрался с детьми на улице, один парень постарше сильно задел меня. Он назвал мою мать шлюхой. Даже в том возрасте я уже знал, что это. Я сильно вспылил, и вдруг как пелена застила мои глаза. Я не помню, что случилось, но вскоре меня оттаскивали с его мертвого тела два торговца.
– Неужели ты убил его в пять лет? – бестактно переспросил «Красный».
Базу грустно посмотрел на него и сказал:
– Я не помню, как убивал его. Но – да, это сделал я. Я разорвал ему горло клыками.
– Но я никогда не замечал у тебя вампирских клыков, – сказал я.
– Клыки первородных – как и вампиров – как я уже говорил, появляются только в моменты трапезы. Можете называть это защитным механизмом выживания. Клыки – это самое первое, на что смотрели охотники на вампиров. Поэтому они научились их прятать, а со временем это стало механизмом выживания, и они стали прятаться сами по себе.
– Эволюция не дремлет, друг мой, – попытался вклиниться в разговор «Красный».
– После того, как все узнали, кто я, мать отправила меня к своим родственникам далеко на север. Там девять месяцев в году идет снег, а люди – закуска для стай волков. Там я рос, пока мне не исполнилось тринадцать. В тот год от лихорадки умерла мамина тётя. Она была единственным человеком, который действительно заботился обо мне. Похоронив её, я решил, что дома меня уже забыли, да и идти мне больше было некуда, и я решил вернуться. Вернувшись я понял, что меня никто не ждал. Отец умер от алкоголизма, и теперь мать ничего не сдерживало.
– Погоди, твой отец же вампир, – переспросил я.
– Вампир, зачавший меня, никогда не был мне отцом, мать была замужем, когда он сделал своё дело. В этом она призналась мне перед смертью. Но всё своё детство я считал другого своим биологическим отцом. Да и о том, кто я есть, в полной мере я понял, лишь повстречав старика. До изнасилования мать ничем не отличалась от обычных набожных христиан. Ходила в церковь по воскресеньям, соблюдала посты. Но то, что сделал тот вампир, сломало ее. Всё детство я винил её в том, что случилось со мной и с нашей семьей. Но теперь я понимаю, что ей было куда тяжелее. Она жила с болью в сердце и ни с кем не могла поделиться этим.
– Базу, прости, что я заставил тебя вспомнить все эти ужасы. Хватит! – поняв какую боль я причиняю Базу этим разговором, я решил прекратить его.
– Нет, не хватит. Вы мой господин. Вы должны знать, кто вам служит. Я закончу и больше мы никогда не вернемся к этой теме. Надеюсь, вы согласны, – Базу посмотрел на меня настолько печальным взглядом, что сердце защемило, и я был уже совсем не рад, что поднял эту тему.
– Хорошо, – ответил я.
– Как я уже сказал, после смерти отца мать пустилась во все тяжкие. Она продавала себя за гроши или за кусок хлеба. Я просил её остановиться, говорил, что позабочусь о ней, пытался бить морды тем, кто её снимает, но ничего не помогало. Через год она умерла от сифилиса. Перед смертью она рассказала, кто мой настоящий отец. Я, конечно же, не поверил. Четырнадцатилетнему в такое просто невозможно поверить. Я решил, что это бред умирающего, и задвинул эти воспоминания поглубже. После её смерти я не знал, чем мне заняться. Я ничего не умел, да и был совсем ребенком. Спустя полгода, одним летним днем я бродил по улицам в надежде добыть какой-то еды. Я думал, что о случае десятилетней давности уже никто не вспомнит, но на мое несчастье я наткнулся на двух братьев того парнишки, которого убил, – Базу на секунду остановился, сделал несколько глотков вина и продолжил: – Наверное, судьба тогда была ко мне неблагосклонна. Они узнали меня. Когда я исчез, им было по восемь, два брата-близнеца. Два как один, и в жизни и в смерти.
– Ты сделал это снова? – спросил я.
– Да. Но если в первый раз я этого не помнил, то во второй я помнил всё, и всё понимал. Я выплеснул на них всю злость и отчаяние, что накопились во мне. Я поддался звериному началу вампиров. То, что осталось от этих близнецов, трудно было назвать людьми. Я рвал и рвал их на куски, кусочек за кусочком. И в один момент я понял, что мне это нравится. Поняв это я не остановился, а с ещё большим упорством стал рвать их тела. Ощущения теплой крови на руках, запах человеческих внутренностей, звук ломающихся костей – всё это только заводило меня. Я делал это, пока руки не уперлись в каменную плитку, которой устелена подворотня. На секунду я пришёл в себя и то, что я увидел, ужаснуло меня. Два кровавых пятна на земле и куски плоти вокруг – на полу, на стенах, даже на фонаре – и я, будто вышедший из кровавой реки. Одежда настолько пропиталась кровью, что я ощущал её своей кожей. Именно тогда мимо проходил старик. Он увидел эту картину и не спеша подошёл ко мне. Я смотрел то на свои руки, то на куски тел вокруг, и ощущал ужас. Он спросил меня: «Это ты сделал?». Я неуверенно кивнул. Он как обычно стоял очень уверенно и высокомерно, держа трость обеими руками между расставленных ног. «Зачем ты это сделал?» – опять очень спокойно спросил он. Я не знал, что ответить, поэтому вкратце пересказал ему свою историю. В моей голове всё перемешалось, спутанное сознание и разброд мыслей сделали меня разговорчивым как никогда раньше. Рассказ матери о моём настоящем отце вдруг всплыл у меня в голове и я поведал и его. «Ты ведь не хотел их убивать, правда?» – ровным голосом спросил меня старик. Я опять кивнул головой. «Я могу тебе помочь, если ты хочешь этого. Пойдем со мной, и я расскажу о том, кто ты есть на самом деле».