– Нужно остановить кровь и обработать рану. Идём в дом, пускай мать посмотрит, – сказал Тирио.
– Не хочу. Отец опять пьяный, сейчас начнёт кричать, мол «я же говорил не носиться по улице, и вот что получилось». Может, оно само заживёт? – ответил Кирио.
– Посмотри, какая глубокая рана. Надо хотя бы промыть и чем-то замотать, чтобы остановить кровь, – не соглашался Тирио.
Тирио хоть и был по факту младшим, но всю заботу о брате брал на себя. Кирио же, наоборот, будучи старшим, был страшно пугливым и неуверенным в себе ребёнком. Даже на объективно необходимые вещи его приходилось долго уговаривать, ведь в любом начинании он боялся реакции отца.
– Хорошо, я схожу в дом и возьму полотенце. Мы промоем рану водой и обмотаем полотенцем, чтобы остановить кровь. А ты сиди и не двигайся, хорошо, братишка? – очень ласково и с улыбкой произнес Тирио, подбадривая брата.
– Хорошо, – нерешительно ответил Кирио.
Тогда Кирио видел брата живым в последний раз.
Тирио побежал за полотенцем в дом. На кухне был отец, как всегда уже пьяный, но ему было мало и он пил самую дешёвую брагу, по ходу дела крича мать:
– Твои спиногрызы уже здоровые лбы, могут идти зарабатывать деньги! – кричал он.
– Они и так чистят обувь в городе. А ты пропиваешь все деньги, что они приносят! – кричала в ответ мать.
– Да я десять лет кормил их! Могу себе позволить, а ты не смей спорить со мной, дрянь ты эдакая! – давая пощёчину матери, крикнул отец.
Близнецы привыкли к родительским ссорам, но всё равно болезненно переносили каждый раз. Тирио не хотел, чтобы отец увидел его и начал читать свои пьяные морали, поэтому попытался незаметно прошмыгнуть внутрь и взять полотенце. Но как только он взял его, отец схватил его за шкирку и грозно рявкнул:
– Куда это ты хочешь понести мое полотенце?! – чуть ли не покраснев, крикнул он.
– Ну, это… Просто там, это… – не зная, что сказать (правду или соврать) начал запинаться Тирио.
– Как таскать из дома – так вы первые, а как что-то принести – так некому! – продолжал отец.
– Но там Кирио поранился, я хотел перевязать ему рану, – объяснился Тирио.
– Перевязать рану? Это тебе что полотенце для ран?! Опять лишь бы всё запачкать. Порядок некому сделать!
Отец так разошёлся что швырнул Тирио в сторону, и его маленькое хрупкое тельце как пушинка пролетело на другой конец кухни. Падая, Тирио ударился головой об угол шкафа. После удара его тело не подавало признаков жизни. Под его головой медленно стала растекаться лужица крови.
Увидев это, мать подбежала к нему и стала трясти его:
– Тирио, сынок, очнись прошу тебя! – кричала она.
В то же время отец без причастно продолжал наливать и пить, наливать и пить. Его не волновало, что его собственный сын сейчас валяется в луже крови.
– Да всё нормально! Проспится и очнётся, – сказал он.
– Что ты наделал, убийца?! Ненавижу! – кричала она, бив его кулаками в грудь.
– Успокойся! – ударив её по лицу, крикнул он в ответ.
Но она не успокаивалась. Всё больше и больше кричала она. Тогда он взял со стола первый попавшийся нож и вогнал ей под сердце. Мать вскрикнула упала и, с застывшей в глазах горечью испустила дух.
Услышав крики на кухне и не дождавшись Тирио, Кирио медленно, пытаясь не сильно опираться на больную ногу, побрел к дому.
Увиденная картина шокировала его: на кухне неподвижно лежали его брат и мать. Отца не было ни видно, ни слышно... Подойдя к уже начавшему остывать телу брата, он склонился над ним и тихо заплакал. В тот момент тьма начала зарождаться в его сердце. Он не собирался прощать убийство самого близкого человека в его жизни. Смерть матери, кажется, вовсе не волновала его, хотя он и увидел её тело на полу. Таковы были узы близнецов.
Он закрыл всё ещё открытые глаза брата и медленно подошёл к телу матери. Но не для того, чтобы поплакать на усопшей. Склонившись, он схватил нож, торчавший из тела, и медленно, без каких-либо эмоций, потянул на себя. Нога всё ещё болела, но Кирио это уже не волновало, он перестал заботиться о том, чтобы не наступать на неё. Поднявшись на второй этаж их двухэтажного дома, он увидел, как отец в пьяном угаре храпит на матрасе, расстеленном на полу.