Глава 6
Аэлита Наумовна оказалась очаровательной женщиной немного за пятьдесят. Впрочем, она выглядела лет на пять-семь моложе, ибо на косметические процедуры не скупилась. Лёха сидел напротив, но одежда его превратилась в невзрачный серый костюм с несвежей рубашкой, а борсетка — в изрядно потертый портфель.
— Ну что, доволен приемом, майор? — после положенных приветствий спросила эта легендарная дама, устраивавшая банкеты для высшего руководства страны. В этом, по слухам, ей не было равных.
— А ты что, думала меня бутылкой вискаря купить, что ли? — искренне удивился Лёха. — Я думал, ты умнее.
На лице Железной Аэлиты появилось выражение неописуемого удивления. Да, она именно так и думала. Она все вопросы в своей жизни решала, накрывая богатые столы, уставленные выпивкой.
— Что же ты хочешь? — удивилась она. — Только не говори, что ты сюда из-за этой мелкой потаскухи пришел, иначе я смеяться начну.
— Нет, конечно. Там по ней только один вопрос есть. Я у нее выемку провел, и незаконно скачанную из вахтовиков субстанцию конфисковал, так что ты с нее кожу не сдирай, она не виновата. — И Лёха включил метку, которая налилась ярким багровым пламенем.
Аэлита поморщилась. Потери были существенными. Два вахтовика — это же ого-го! Силища такая, что паровоз толкнуть можно.
— Ну… это не то, чтобы незаконно… — протянула она. — Ответственные товарищи наверху в курсе…
— Там, — Леха ткнул пальцем в потолок, — разберутся.
— Они! Там! — она тоже ткнула пальцем в потолок, — ее и потребляют. Понял? Ты думал, как эти маразматики до таких лет дожили и страной руководят. По ним же давно Ваганьковское кладбище плачет. Ты бы в эти вопросы не лез, майор. Тебе они не по чину.
— Я посмотрю, — задумчиво сказал Лёха, — может и прикрою глаза, если по другим вопросам проявишь, так сказать, социалистическую сознательность.
— Спрашивай, — сказала эта железная дама. — Но ничего не обещаю.
— Пропажа одна случилась резонансная, ты должна была слышать… — начал было Лёха.
— Ничего не слышала, ничего не знаю, прощайте, товарищ, у меня совещание в райкоме, — затараторила Аэлита, заткнув пальцами уши. — Дверь вон там! Не задерживаю! Если нужен туалет, то направо. Мне он после таких вопросов срочно понадобился!
— Не хочешь, значит, по-хорошему, — задумчиво сказал Лёха. — Значит, будет по-плохому.
Он расстегнул портфель, который оказался забит какими-то папками на веревочных завязках. Нужно было имитировать деятельность и нагнетать жуть на клиента. Он потянул одну из папок, но случайно уронил портфель, из которого веером рассыпалась другие папки, ручки, карандаши, конских размеров калькулятор и фарфоровая собачка. Матерясь про себя, он начал все это собирать. Вот и нагнал жуть! Тьфу! Но, подняв глаза, он увидел выражение неописуемого ужаса на лице Железной Аэлиты.
— Спрячь это немедленно, — сдавлено сказала она, показывая трясущимся пальцем на Фарфоровую Собачку с Самыми Грустными Глазами на Свете. — Спрячь! — голос принял умоляющие нотки.
Лёха вошел в положение несчастной дамы и засунул собаку в портфель. Разговор должен был состояться. Клиент подходил к кондиции, и опытный опер намерен был ее дожать.
— Ты зачем эту дрянь в наш город привез? Ты совсем ненормальный? — выдохнула повелительница котлет и отбивных на этой конкретно взятой территории. — Тут же курорт!
— А в чем, собственно дело? — невинно спросил Лёха. — Я, может быть, люблю возить в портфеле фарфоровых собак.
— Это же Фарфоровая Собачка с Самыми Грустными Глазами на Свете, — медленно, как дебилу, объяснила ему Аэлита. — Это же аватара демона Вселенской Скорби.
— Так я ее потому и вожу, — небрежно заявил Лёха, сделав вид, что для него это обычное дело, аватару в портфеле возить. Подумаешь, аватара какая-то. Название навевало мысли о высоких существах с хвостами и синими лицами. Он это в кино видел. — Так что, будем говорить, или сидеть с глупым лицом и фарфоровых собак пугаться? Я тебе ее, если что, насовсем подарить могу. На полку себе поставишь.
— Ты дурак, что ли? — взвизгнула Железная Аэлита, как тургеневская барышня, увидевшая ядовитую змею. — Не вздумай ее из портфеля вынимать, он эту гадость экранирует.
— Да пусть постоит на полке. Что ты нервная такая? — непритворно удивился Лёха.
— Да если на нее солнечный свет попадет, она активируется, — взвизгнула Аэлита. — Тут даже куры нестись перестанут, километров на сто вокруг.