Я вначале никого не заметил. Но Дарина быстро шагнула вперёд, наклонилась — и я увидел распластавшуюся на ковре жницу. Её чёрный костюм почти слился с тёмным ковром.
А может, ковёр и не был раньше тёмным — до того, как впитал кровь. Жнице отрубили руки и голову. Судя по тому, как аккуратно лежали части тела, вначале заставили опуститься навзничь или прижали к полу, а потом заживо расчленили…
Я отвернулся, смотреть на это не хотелось.
И увидел ещё одну Изменённую — куколку, чуть старше Наськи. Тоже зарубленную, я не стал приглядываться к деталям.
Дарина вернулась ко мне. Лицо её совершенно ничего не выражало, но голос дрожал.
— Четверо. Двое стражей, жница и куколка, — сказала она. — На входе дежурили трое стражей, третья была та, что я нашла в переулке.
Я двух убитых стражей не заметил, но любопытствовать не стал. Спросил:
— Неужели третья так испугалась, что бросила гнездо и убежала?
Дарина покачала головой:
— Нет. Она знала, что я с Наськой ушла за мутагеном. Побежала в нашу сторону, чтобы предупредить. Это значит, она понимала, что Гнездо обречено.
Ладонь, в которой я сжимал пистолет, вспотела. Чем тут может помочь оружие? Разве что застрелиться — это, наверное, не так больно, как быть изрубленным на части.
— Пойдём дальше? — спросил я.
— Жди здесь, — сказала Дарина. — Если услышишь шум или кого-то заметишь — убегай к людям. Я сама пойду дальше. Умеешь отсчитывать время?
Я поднял руку, продемонстрировав часы. Старые, электронные. Без ушедших в прошлое мобильников они мало что умели, но циферблат светился, а это всегда удобно.
— Двенадцать минут, — кивнула Дарина. — Потом уходи. Найди полицию и позови.
— Может, лучше ваших? — спросил я.
Глаза у Дарины расширились.
— Каких… наших?
— Из другого Гнезда.
— Нет! — сказала, будто выплюнула, Дарина.
И быстрым шагом ушла к лестнице на второй этаж. Я постоял, глядя вслед.
Ну да. Похоже, я дурак.
Кто мог быстро и бесшумно перерезать толпу Изменённых?
Только другая толпа Изменённых.
Я никогда не слышал, чтобы Гнёзда враждовали между собой. Чего им делить-то? Каждое Гнездо окучивает тот или иной район, но Москва большая, а больных детей, увы, хватает. Они и берут-то не всех, а только самых безнадёжных. Лет до двенадцати обычно, до начала полового созревания. То ли потом мутагены не работают, то ли психика не выдерживает, деталей я не знаю, а может, и никто не знает. Говорят, только очень редко Гнездо принимает подростков лет пятнадцати-шестнадцати.
Так что самые старые Изменённые младше меня. Хотя, глядя на монаха или старшего стража, этого не скажешь.
Может они доросли до междоусобных войн?
Или мозги у них стали совсем набекрень?
Я поёжился.
А что, если Изменённые примутся на людей бросаться? Нет, их задавят, конечно. Против автоматного огня в упор не выстоят.
Но крови будет много.
— Вот мало нам забот! — сказал я. В обтянутом коврами помещении голос был едва слышен.
Я всё-таки подошёл к мёртвой куколке. Судя по разрубленной спине — умерла сразу. В лицо я заглядывать не стал, но мне показалось, что когда-то это был мальчишка.
Потом я ещё походил немного и нашёл стражей. Тут понять было сложнее, но вроде как у одного стража при жизни был кадык. Наверное, юноша, хотя значит ли это для Изменённых хоть что-то?
Оба стража погибли, сражаясь. Из пальцев на руках выдвинуты длинные кривые когти, да и позы были такие… словно они кого-то вместе атаковали.
Атаковали-атаковали, да не выатаковали.
Одному всю грудь истыкали, комбинезон почти зарос, но следы оставались. У второго шея была перерублена до позвоночника.
Я отошёл, гордясь, что меня не стошнило. Теперь я чувствовал слабый сладковатый запах крови.
Ужас какой.
Всё-таки зря я пошёл.
Если что-то со мной случится — что будет с родителями?
Потянуло на приключения дурака!
Я глянул на часы — прошло десять минут. Ещё две, и можно уходить.
По-прежнему сжимая пистолет, я отошёл поближе к двери. Сейчас мне даже хотелось, чтобы Дарина не вернулась. Нет, конечно, пусть с ней всё будет хорошо. Пусть она задержится оттого, что осматривает Гнездо. Или, лучше, спасает выживших. Каких-нибудь куколок, спрятавшихся под кровати… они ведь спят на кроватях? Чёрт возьми, они вообще спят? Короче, спасает. И ей не до меня. Я сейчас выйду, пистолет закину на крышу, фиг там кто-то будет искать. Дойду до ресторана, там наверняка есть полицейский или частная охрана. Объясню, что услышал крики из Гнезда… нет, лучше, что в переулке увидел труп.