Я растерянно кивнул.
— Спрашивай.
— Тебе всего восемь лет?
— Девять. Гнезду были нужны стражи, я торопилась. Нам не надо бегать под дождём, чтобы вырасти. Мой вопрос. Ты боишься меня?
Ответил я аккуратно, как мог:
— Опасаюсь. Ты гораздо сильнее, и ты непонятна. Но мы ведь разговариваем, мы не враги.
— Это вопрос?
А почему бы и нет?
— Вопрос.
— Тебя нет в списке врагов. Теперь мой вопрос. Ты хочешь стать Изменённым?
— Нет, — ответил я резко. — Мне нравится быть человеком. Можно ещё вопрос?
— Говори.
— Как вы относитесь к Инсекам? — спросил я неожиданно для самого себя.
Наверное, я ждал, что она скажет «благодарны». Или «недолюбливаем». Или «боимся».
Но стража молчала. Потом сказала:
— Поменяй вопрос.
— Почему?
— Поменяй вопрос. Это плохая игра. Это опасная игра.
Если бы в голосе стражи были эмоции, то сейчас это был бы испуг. У неё даже мелко задрожала кожа на лице.
— Хорошо, — быстро сказал я. — Другой вопрос. Гнезда воюют между собой?
— Вообще или сейчас?
— Вчера, сегодня, сейчас?
— Ни одно Гнездо на Земле не воюет и не воевало с другим Гнездом, — ответила стража. Мне даже показалось, что я услышал облегчение в её голосе.
Я вдруг подумал, что говорю с ребёнком. Пусть вымахавшим выше меня, чудовищной силы и каким-то образом умным не по возрасту. Но всё-таки ребёнком.
— Хорошая была игра, — сказал я мягко. — Спасибо. Мне было интересно говорить с тобой.
— Мне тоже, — ответила стража. — Мы любим играть в игру вопрос за вопрос. Но я никогда не играла с человеком.
Я кивнул. Да, мой странный статус призванного Гнездом сделал меня тем самым посредником между людьми и Изменёнными, о котором мечтал полковник Лихачёв.
Вернулась вторая стража. Не одна — за ней шёл шла жница… нет, не совсем жница. Куда более похожая на человека, чем стража, но глаза у неё были ослепительно-белые, будто слепые, с крошечными как булавочные проколы, чёрными зрачками. Комбинезон тоже белый, но крупночешуйчатый, свободного покроя. И движения совсем человеческие, без дёрганности.
— Я хранитель Гнезда, — сказала Изменённая, останавливаясь передо мной. — Ты призван.
— Призван, — кивнул я, хотя это не было вопросом.
— Матерью или хранителем?
— Хранителем и матерью, — я решил, что это будет правильный ответ.
— Хорошо, значит, они живы, — кивнула хранитель. — Зачем ты пришёл?
— Наше… — меня немного дёрнуло от этого слова, но я опять же подумал, что надо говорить именно так. — Наше Гнездо подверглось нападению. Есть убитые.
Хранитель размышляла.
— Если мать и хранитель живы, то живо и Гнездо. Зачем тебя послали?
Вот тут я ступал на самый тонкий лёд. Дарина без особой дипломатичности велела мне спросить, не замешано ли в атаке это Гнездо. Но что, если хранитель обидится?
— Хранитель ищет виновных, — сказал я. — Она просила узнать, не известно ли вам о каком-либо Гнезде, нападавшем на наше?
Конечно, стража мне уже сказала, что Гнёзда не воюют, но одно дело рядовая стража, а другое — хранитель.
— Ты смягчаешь вопрос, — ответила хранитель. — Но любая вежливость оскорбляет и задающего вопрос, и отвечающего, и посланника.
Я вздохнул.
— Хранитель спросила, не нападало ли ваше Гнездо на нас?
— Если такой вопрос был задан именно нашему Гнезду, — произнесла хранитель, — то это значит лишь одно. Потери были крайне велики, поэтому в нападении заподозрили самых сильных. Полагаю, в живых остались только мать и хранитель.
Меня охватила паника. Я всего лишь задал вопрос, а хранитель уже всё поняла!
Хотя нет. Она недооценила разгром. Вместо матери у Гнезда маленькая куколка, вместо хранителя — жница.
— Мы не нападали, — сказала хранитель. — Моё сочувствие хранителю и матери. Если они не успевают переработать тела, я могу прислать жниц.
Вот тут меня едва не стошнило. Они что, и впрямь жрут своих мертвецов?
— Не надо, — сказал я. — Хранитель сказала, что помощи не требуется. Только ответ.
Хранитель кивнула, как мне показалось — с огорчением.
— Тогда я пойду, — сказал я. — Спасибо за ответы, уважаемая хранитель. Мне надо передать их.
Дождь лил всё сильнее, и я понимал, что, несмотря на ветровку, по пути к метро промокну насквозь. Но лучше уж промокнуть от дождя, чем от собственной крови.
— Хорошо, — сказала хранитель. — Спасибо хранителю за информацию, мы увеличим охрану. Моё сочувствие и тебе, призванный.