Я улетаю в Америку. Меня ждут новые возможности, новые друзья, новая жизнь. Вернусь ли я в Токио? Непременно вернусь! Я прилечу сюда на мой 25 день рождения. Так и будет! Я, Амайя Глум, обещаю.
Лайт ещё раз пролистал дневник, он только сейчас заметил, что первые страницы вырваны. - Неужели догадался? - усмехнулся появившийся ниоткуда Рюук. - Когда ты понял? - холодно спросил Лайт. - Как только увидел. Бог Смерти всегда узнает Тетрадь Смерти, в какую бы обложку её не спрятали. - Мне никто ничего не объяснит? - напомнила о своём присутствии Амайя. - Эми, это и есть Тетрадь Смерти. Ты сама вписала своё имя и тем самым подписала себе смертный приговор. - Я думала это просто дневник, - растерянно прошептала она, - выходит, я убила Аоки Кеитаро. Я вырвала последнюю страницу и написала время и место встречи. Сложила листок, подписала его имя и пустила по ряду. Кеитаро зашёл за мной, как и договаривались. Не успел он переступить порог моего дома, как его сердце остановилось... - Как она к тебе попала? - Лайт метнул Рюуку многозначительный взгляд, но тот лишь развел руками. - Впрочем, какая теперь разница. Эми встала на цыпочки и запечатлела на губах Лайта поцелуй. Быстрый, словно боялась опоздать. Он привлек девушку к себе и обнял за плечи. Глум давно не чувствовала себя так легко и спокойно. Она прижалась к его груди и тяжело вздохнула. Если это конец, по крайней мере, не самый плохой. Её тело напряглось, как натянутая до предела пружина, в следующую секунду оно превратилось в безвольную тряпичную куклу. Лайт опустился на землю, не выпуская Эми из объятий. Из-за спины выросли массивные крылья, напоминающие черный траурный бархат. Он запрокинул голову и посмотрел на стоящего перед ним Бога Смерти. Тот склонил на бок голову, достал из кармана маленький белый комок и кинул Проводнику Душ. - Что это? - Ластик смерти. - Ластик смерти? Никогда о нём не слышал. - Ещё бы. Последний остался. - Где ты его взял? - Выиграл в кости, - сострил Рюук. - И что он делает? - Он отменяет смерть. Нужно лишь стереть имя человека из Тетради Смерти, пока бьётся его сердце. Глаза Ягами расширились, он сильнее сжал Эми, впиваясь в мертвую плоть увеличившимися когтями. Челюсть скривилась подобно оскалу, а черты лица окончательно потеряли человеческий облик. - А если сделать это после? - Лайт взглянул на голубоватое свечение исходившее от тела Амайи. Душа покидала его, так же стремительно, как вода прохудившуюся посуду. - Можно воскресить человека в течение двадцати четырех часов, но тогда, умрёт тот, кто стёр его имя. Равноценный обмен, понимаешь, - Рюук хитро прищурился. - И ты даёшь мне его только сейчас!? - Иначе было бы слишком скучно, - хохотнул Рюук. - Если ты вернёшь Амайю, исчезнешь навсегда. Готов ты пойти на это? Лайт наградил Бога надменным взглядом, он умирал уже тысячи раз. Ягами достал тетрадь и принялся остервенело тереть смертельную запись. Как только последний иероглиф исчез с листа, девушка открыла глаза. - Свет, - шепнула она, проводя ладонью по бледной щеке Лайта. Он накрыл её руку своей, и та начала рассыпаться, превращаясь в серебристый песок. Из глаз Амайи брызнули слёзы. Песчинки налипли на мокрые щёки, будто праздничные блёстки. Ветер подхватил прах Ягами и подбросил вверх, разнося по кладбищу. - Что ж Лайт, ты снова смог меня удивить, - произнес Рюук.