— Адам с Евой не были счастливы в райском саду, — прозвучал голос из полутьмы.
Дмитрий и София обернулись. Кроме них на крыше был только один человек: старичок в сутане с длинной палкой, на которую опирался.
— Простите, — произнёс Дима, — это вы нам?
— Да, вам. Вокруг же больше никого нет, — незнакомец кивнул, приветствуя их — Прошу прощения, но вы так громко разговаривали, а здесь так тихо…
— А почему вы уверены, что те первые люди в раю — Адам с Евой — не были счастливы? — не дослушав извинений, спросила София.
— Тот, кто создал этот мир, тоже думал, что достаточно создать двух людей и поселить их в раю, где нет бед и несчастий. Где не надо думать, как добыть хлеб насущный. Где не надо трудиться, переживать, беспокоиться о чём-то. Создатель решил, что это и есть счастье, — объяснил старичок. В лунном свете хорошо было видно его смуглое, с сетью морщин у насмешливых глаз, лицо. — Но оказалось, что этого мало. Чтобы увидеть свет, нужна тень. Без этого люди даже в раю не могли понять, что счастливы. Поэтому Творец оправил их на Землю. Они узнали, что такое печаль, что такое борьба и что такое боль. Только здесь они смогли понять, что такое счастье. И что такое любовь, — старик хитро посмотрел на Дмитрия и добавил: — Осталось понять, зачем всё это было нужно. Как только люди это поймут, они вернутся в тот райский сад.
В этот момент опять включились прожектора. Их свет был таким ярким, что глазам стало больно. Когда Дима и София привыкли к свету, незнакомца на крыше уже не было.
Они спустились вниз на площадь и зашли в храм. В огромном зале, разделённом рядами колонн, шла служба. Дима с удивлением заметил, как изменилась София. От входа до алтаря рядами стояли тёмные деревянные скамейки. Она села на край одной из них, опустила голову и стала молиться. Девушка что-то шептала и непрерывно крестилась. Она делала это так страстно и самозабвенно, будто бы весь её прошлый жизненный путь был вымощен страшными грехами.
Когда Дмитрий поздно ночью вернулся в Дом дружбы, охранник сообщил, что больше покидать свою комнату он не имеет права, так как директор издал распоряжение посадить его под домашний арест.
Глава 8
Этот самолёт специально переоборудовали из стратегического бомбардировщика в пассажирский для визита Хрущёва в США. Но тогдашнему генсеку не понравилось, что выход из него был сзади под хвостом. «Меня будет встречать американский президент и представители американских СМИ. Я должен приветствовать их стоя высоко, во весь рост, а не вылезать из задницы самолёта», — сказал Никита Сергеевич. И полетел на другом лайнере.
Хрущёв давно и бесславно умер, а бывший бомбардировщик использовался для важных, но не очень афишируемых полётов за границу советских делегаций.
Именно на нём вылетела из Москвы в Милан быстро собранная комиссия для расследования обстоятельств убийства в Доме дружбы итальянского политика Альде Морячи. Два главных руководителя этой команды хорошо знали друг друга и представляли две постоянно враждующие между собой группы в советском правительстве.
Планировалось, что совместным с итальянцами расследованием будут заниматься рядовые члены комиссии. А у этих двух были свои дела. Один собирался встретиться с лидерами дружественных рабочих партий. Другой — провести тайные переговоры с «серым кардиналом» американской политики, с человеком, который последнее время определял стратегию и тактику Запада в отношении Советского союза — с Генри Киссеном.
Председатель Комитета по взаимодействию с коммунистическими партиями европейских стран Павел Иванович Судохватов ещё из Москвы договорился о встрече с руководителями основных европейских движений, которые сотрудничали с СССР. У него был смелый план действий, который он втайне от всех самостоятельно разрабатывал несколько лет. Смерть Альде Морьячи означала, что пришло время для его осуществления. Сейчас или никогда. США и их марионеточные союзники проигрывали по всем направлениям. Нужен был лишь хороший пинок, и всё западное единство рассыпалось бы как карточный домик. Павел Иванович прекрасно понимал, что противник тоже хорошо это знает. Поэтому и организовал убийство просоветского кандидата в премьеры Италии, прибегнув к последнему средству — политическому террору.
О плане Судохватова не знал никто. Не только потому, что Павел Иванович давно не верил партийным чиновникам. Старый партизан был хорошо осведомлён о готовности части советского руководства к разным компромиссам с теми, кого сам он считал непримиримыми врагами Советского Союза.