Опустив голову, он с изумлением увидел, что синяя форменная брючина превратилась в лохмотья. Сквозь них сочилась кровь и медленно растекалась лужей на полу.
Подполковник посмотрел на парковку напротив. Там никого не было.
Он оглядел улицу. Никого!
Только тогда он ощутил невероятную боль.
11
Держа перед собой раскрытую папку, Мбали постучала пальцем по письмам и сказала:
— Не понимаю я его. Может, я что-то упускаю, может, недостаток образования?
— Нет. — Гриссел покачал головой. — Я тоже его не понимаю. Вчера ночью я думал, что он… хочет закосить под психа. В общем, если не слишком внимательно читать его послания, в самом деле кажется, что у него не все дома. Но психи, как правило, ограничиваются одними угрозами, наш же стрелок в самом деле ранит людей… С таким я еще не сталкивался. Вот, взгляните на письмо от 6 февраля. «У вас три недели на то, чтобы арестовать убийцу Ханнеке Слут». Значит, он все спланировал заранее. Подготовился. Он не псих. Или… если псих, то не совсем обычный.
Мбали кивнула в знак согласия и спросила:
— По-вашему, он знал Слут лично?
Интересный вопрос, над ним Бенни тоже ломал голову вчера ночью. Он медленно покачал головой:
— Не знаю. Возможно. С другой стороны, если бы он был близко знаком с ней, то наверняка понимал, что рано или поздно сам факт знакомства наведет нас на его след. Так что… сомневаюсь.
— Конечно, если он не псих.
— Да.
— Никаких подозреваемых. — Мбали не спрашивала, она утверждала.
— Да.
— Никаких коммунистов?
— Мне кажется, он вряд ли имеет в виду настоящего коммуниста. Это… — Гриссел замялся, вспоминая подходящее слово.
— Метафора?
Он не совсем понял, что имела в виду Мбали. Она это заметила.
— Он как будто говорит иносказаниями или преувеличивает. А если под «коммунистами» он имеет в виду чернокожих?
— Что-то вроде того. Может быть, ему не хочется, чтобы его сочли расистом.
— Зато против того, чтобы его считали помешанным на религии, он как будто не возражает.
— Да.
— Итак, есть у нас чернокожие подозреваемые?
— Есть только один цветной. Смотритель…
Мбали захлопнула лежащую перед ней папку, сунула к себе в сумку.
— Перешлю его письма Илзе Броди в Управление криминалистической психологии… но, Бенни, что еще? Может, я что-то упускаю? Что бы на моем месте предприняли вы?
— Тут особо нечего предпринимать…
Увидев ее расстроенное лицо, Гриссел понял, что она надеялась на большее. Подумав, он спросил:
— Никто не слышал выстрела? Даже сам констебль?
— Нет, никто.
— Значит, он наверняка стрелял издали. Вероятнее всего, у него винтовка с оптическим прицелом. И глушитель. Надо бы копнуть с этой стороны. Все-таки глушители есть не у многих, не думаю, что их можно купить в магазине… Вы знаете де Виллирса с оружейного склада?
— Нет.
— Если у меня возникают вопросы по оружию, я обращаюсь именно к нему. Он человек скромный и тихий, но об оружии и боеприпасах знает все. Вот что предпринял бы я… Поговорите с де Виллирсом. — Вспомнив, что сегодня воскресенье, Гриссел добавил: — Он живет в Ботасиге. Наверное, его телефон есть в справочнике.
— Спасибо, Бенни! — Мбали встала и взяла сумку. — Как вы думаете, почему дело поручили мне?
Он нахмурился:
— Что вы имеете в виду?
— Я совсем новичок в отделе ППГ, к тому же вернулась только в пятницу. Даже вещи еще не все распаковала…
— Знаете, как оно всегда бывает — остальные заняты по горло…
Ему хотелось добавить, что ее «бросили» на трудное дело потому, что она хороший работник, но Мбали вдруг помрачнела и покачала головой:
— Все равно не понимаю…
Потом зазвонил ее мобильник, и она долго искала его в недрах своей огромной сумки. Наконец она нашла трубку и ответила.
Разговор оказался коротким. Она лишь несколько раз что-то буркнула в знак согласия, а потом сказала:
— Еду. — Обернувшись к Грисселу, Мбали уныло пояснила: — Он подстрелил еще одного, подполковника, в Грин-Пойнте.
Гриссел поехал в Бо-Кап, к дому смотрителя Фарука Клейна на Брайант-стрит. Ехать было недалеко, всего четыре квартала. Мысли разбегались в разные стороны. Ему хотелось обдумать предстоящий разговор со смотрителем, но ему не давали покоя последние слова Мбали. И очень тревожила строчка из последнего письма стрелка. «Вы знаете, кто он». Тем более что последнее письмо было адресовано лично ему.
В своем первом сообщении стрелок писал: «Вы прекрасно знаете, кто убил Ханнеке Слут». В одном из других: «Вам известно, за что ее убили». Если не считать вариаций с одним или несколькими коммунистами и бесконечными цитатами из Священного Писания — еще одна повторяющаяся тема.