Я решил не испытывать удачу и, кинувшись к качку, ослепил его пучком света из фонарика. Забежав за спину ослепленному противнику, я с силой дал ему ногой под колено, из-за чего тот повалился вперед. Закрепив свой успех пинком по яйцам стоящей на четвереньках фигуре, я наконец, услышал громкие ругательства, подсказавшие мне, что я не промахнулся. Дрыщ, удивленно наблюдая избиения качка, попятился назад и спрятался за пытающимся отдышаться жирдяем. Надеяться на неожиданность не приходилось и я решил припугнуть парней, нагло направившись к ним, всем видом показывая, что им достанется не меньше. Дрыщь дрогнул сразу, а с толстяком пришлось повторить трюк с фонариком. Ослепленный, он поймал удар ключом в переносицу и схватившись за лицо согнулся пополам. Пока дрыщ, оставив своих товарищей, быстро делал ноги, а спортсмен отходил от удара по яичкам, я быстрым шагом вывел Киру из парка.
Все время драки она молчала. Я не слышал ее мыслей, а может был слишком сконцентрирован на противниках, но когда я покинул опасную зону, то услышал ее тихие слова:
— Спасибо. Спасибо, что помог мне. — Не за что, тебе вернуть тело? — вдруг осознав, что опять пользуюсь телом, как своим, спросил я. — Да, пожалуйста.
=== Глава 2. ч. 3 Кира. Первый день ===
Вечером Вика вернулась домой. Рабочий день был утомителен. Но не так, как утренняя обязанность. С утра она проведывала сестру. Вике приходилось не только пополнять запасы еды, воды и таблеток, но и забирать мусор. Ее все еще преследовало чувство брезгливости и отвращения, от посещения дурно пахнущей мусорки, в которую превращалась съемная квартира. Она посещала сестру один раз в неделю, каждый понедельник. Семья решила не укладывать младшенькую в психушку, а просто поселить психически больную девушку отдельно. В итоге все заботы о «шизике» легли на плечи Вики. «Мне уже двадцать пять, а из-за нее я не могу устроить свою личную жизнь» — с ненавистью думала женщина про сестру.
Вика никогда не любила сестру, но когда той поставили диагноз «шизофрения», просто возненавидела ее. Она уговорами и хитростью убедила родителей не помещать младшенькую в лечебное заведение. Сама сняла сестре квартиру в спальном районе города, и разумеется, выбрала подешевле. Цена была действительно невысокой, в квартире был обрезан газ за неуплату. Владелец собирался делать ремонт, содрал обои, вывез мебель, но до ремонта руки так и не дошли. Состояние квартиры с большой натяжкой можно было назвать жилым. Вика с радостью согласилась на предложение и заселила в обшарпанную хибару шизанутую сестру. Но необходимость посещать ее раз в неделю, тратить время и деньги, очень утомляла Вику. В глубине души она надеялась, что душевнобольная выйдет на прогулку и попадет под машину.
Остаток пути домой, Кира прошла без приключений. Оказавшись в квартире, она быстро закрыла за собой двери, защелкнула замок и с облегчением выдохнула. Девушка все еще была под впечатлением от случившегося. Она стала переодеваться. Снимая футболу через голову, она вдруг замешкалась, и вслух спросила: «Ты тут?» Немного подождав и не получив ответа, она решила, что меня нет. Я все равно не мог ей ответить. Для этого нужно было взять контроль над телом, а занимать его по пустякам не хотелось.
Кира разделась и достав из своего огромного чемодана сменное белье, отправилась в душ. Я привык часто принимать душ. Некоторые, повернутые на чистоте девушки принимали его по семь раз на дню. Меня было невозможно смутить или удивить нагим телом. Я ж видел Еф%ма, помните? Обделавшегося в штаны, зарыганного с гниющими ногтями, всего-то сто миллионов раз. Я видел все.
После потасовки, мне удалось вернуть тело Кире без чувства неразъединенности. Сравнивая разницу в ощущениях, я отметил, что перестал постоянно слышать ее мысли. Это было отличной новостью. Все таки слышать мысли другого человека, жутко утомляет. А если ты слышишь одни и те же мысли многие тысячи раз, тем более.
Приходилось признать, что я запорол свою первую семидневку в новом теле, в первый же день. Эх, не удержался и влез куда не просили. Хотя в этом не было никакого смысла. Но у меня было оправдание. Впервые за тысячелетия, кто-то заговорил со мной. Со мной, как с живой личностью. Я жил невидимой тенью, внутри отрезков жизни других людей, но даже в толпе чувствовал себя одиноким. Никто не знал обо мне. Никто не говорил со мной. Одиночество усугублялось продолжительностью. И вот вдруг появилась та, кто может говорить со мной, и может услышать. Остаток недели я решил расслабится и просто насладится общением. Моя миссия никуда не денется, а возможно так я смогу даже быстрей понять, в чем же проблема девушки.