Почитание Гуру — Учителя у местного населения в крови. В атмосфере этого почитания здесь растят детей. Поэтому неудивительно, что Махатмы сразу же обрастают густой толпой учеников. В наши дни в этой толпе можно обнаружить европейцев и американцев, пересекших моря и континенты в надежде получить ответы на мучающие их вопросы, в надежде услышать голос живой истины. Гуру в набедренных повязках по произвольно выбранному маршруту кочуют из селения в селение, из города в город, движимые бескорыстным чувством передать людям малую толику того знания, которое им открылось во время размышлений. Иногда их можно видеть под деревом в классической позе лотоса. Тогда они похожи на ожившие древние статуи.
Но было бы заблуждением думать, что Махатмы отрешены от жизни, что они соприкасаются с современностью лишь символически. Мне рассказывали, что Гуру новой формации патронируют музыкальные школы и литературные академии. Разумеется, они не занимают официальных постов, не имеют никаких регалий. Это для них исключено. Их влияние — это влияние морального авторитета людей, которым ничего не нужно лично для себя. Кстати, слово «авторитет» в применении к Махатмам, пожалуй, неуместно, потому что они против всякого давления на человека извне. Во всех случаях жизни они предпочитают действовать не проповедью (вернее, не только проповедью), но живым примером.
О Махатмах существует обширная литература. В ней, как это часто бывает, выдумка перемежается достоверными сведениями. Некоторые индийцы полагают, что не все Гуру спускаются с гор. Они верят, что главные Махатмы пребывают в недоступных для простого смертного местах, в полной неподвижности, воздействуя на мир энергией своих мыслей. Мы не знаем подлинной мощи целеустремленной и одухотворенной мысли, говорят индийцы, иначе бы мы поняли, что это самая активная форма участия в жизни.
Одна из примечательных особенностей нашего времени: живя на стыке науки и мифа, мы научились бороться с предубеждением. Сквозь фантастическую оболочку легенд, сквозь наслоения столетий мы понемногу начинаем различать светящееся зернышко истины.
Напомню о картине Николая Рериха «На вершинах». На ледяной площадке высокой горы сидит голый человек в состоянии «самадхи», то есть полной отрешенности от себя и окружающего мира. Чувствуется, что ветры и морозы не причиняют ему ни малейшего беспокойства. Более того: его тело багрово-красное, словно он только что вышел из бани; даже снег под ним слегка подтаял. Я полагал, что это плод творческого воображения художника. Оказывается, написано с натуры.
Таких примеров демонстрации фантастической мощи, скрытой в человеческом организме — в наши дни они становятся подчас предметом научного наблюдения и эксперимента, — известно немало. Никакого противоречия с законами природы (лишь малую часть которых на сегодняшний день нам удалось постичь) здесь, конечно, нет. Если беспределен Макрокосмос, то и Микрокосмос, каковым является человек, тоже беспределен, а значит, и возможности человека практически ничем не ограничены.
Внутреннюю силу, находящуюся в человеке в связанном состоянии, в разные времена называли по-разному. В древнеиндийских рукописях она фигурировала под именем «Кундалини», в современных источниках ее окрестили «психической энергией». Но как бы ее ни называли, это — энергия, которая доказывает беспредельность и неисчерпаемость феномена, имя которому — человек.
Научное исследование этой свернувшейся в клубок силы («Змей-Кундалини»), по существу, только-только начинается. Здесь приходится идти на ощупь, по большей части без ясно различимых и привычных ориентиров. Поэтому упреки в адрес науки — дескать, слишком уж медлительна и осторожна — неосновательны. Здесь, может быть, как нигде, следует действовать с оглядкой: ведь при неумелом обращении с внутренней энергией можно нанести вред и себе и окружающим. Чтобы этого не случилось, одного знания мало. Нужно нечто другое, не менее важное, чем внешнее знание предмета: внутренняя чистота. Научная проблема оборачивается таким образом сугубо нравственной: слишком велика в данном случае мера ответственности.