Собственно, в том же духе, что и Вивекананда, высказывались выдающиеся лидеры Индии, когда произошел «переворот невиданного рода» — Великая Октябрьская социалистическая революция. Вот отрывок из статьи Джавахарлала Неру, написанной в 1927 году.
«Советская революция намного продвинула вперед человеческое общество и зажгла яркое пламя, которое невозможно потушить. Она заложила фундамент новой цивилизации, к которой может двигаться мир».
Вот вывод Рабиндраната Тагора, сделанный им в результате поездки в 1931 году в Советский Союз (по собственному признанию, он ехал сюда, чтобы «взглянуть на величайший жертвенный костер в истории человечества»), «Зов русской революции — это также зов всего мира. По крайней мере эта нация единственная из наций сегодняшнего мира думает об интересах всего человечества, считает их выше своих национальных интересов».
Та же убежденность, тот же пафос — и в словах видных современных деятелей Индии. Вот что, например, говорил, обращаясь к нам, директор института имени Вивекананды в Калькутте Свами Юктананда:
«Ваша страна прошла суровые испытания и выжила. Она идет в совершенно правильном направлении. Советский народ находится перед духовным взлетом. Не случайна, может быть, дружба между нашими народами. Наша дружба может подать пример остальному миру».
«А между Русью и Индией никогда никаких обид не было, — писал в одном из писем Николай Константинович Рерих. — Среди международных отношений такое качество будет исключительным. Тем легче его продолжать и впредь».
Вот почему наши отношения с Индией не замыкаются лишь в политические и экономические рамки, а имеют, если хотите, более возвышенный смысл и предначертание. Вот почему в Индии высказывают порой убеждение, что единенье двух стран — программа для нашей эпохи. Не только от Свами Юктананды, но и от других индийцев мне приходилось слышать, что в современной взрывоопасной ситуации единение человечества может начаться с единенья России и Индии.
Родство наших народов светящимся пунктиром обозначено самой историей. Виднейшие индийские ученые считают, что русский язык гораздо ближе санскриту, на котором созданы величайшие философские и литературные памятники древности, чем современный язык Индии — хинди. Помню, как в Дели известный филолог и литературовед Локеш Чандра объяснял нам, почему он так любит слушать само звучание русской речи.
— У вас осталось так много слов из нашего праязыка. Например, «чашка» — это санскритское слово, мы заменили его английским эквивалентом, вы же его сохранили. И как музыка звучит для меня «девушки». Ведь это производное от санскритского «дэвы», что означает богини.
Однако — как говорил Рерих — «не об этнографии, не о филологии думается, но о чем-то глубочайшем и многозначительном». Об этом «глубочайшем и многозначительном» думается, когда слышишь чеканный афоризм Ауробиндо Гхоша «Никто не спасен, пока все не спасены» или когда читаешь Рабиндраната Тагора: «Никакая нация не может обрести спасение путем отрыва от других. Мы все должны быть спасены или должны погибнуть вместе».
Пожалуй, в этих словах Тагора как бы сфокусирована суровая реальность нашей современности. И когда сегодня индийцы заявляют, что «американские ракеты нацелены не только на вас, но и на нас», они обнаруживают чуткое понимание этой реальности. Следует лишь добавить, что американские ракеты нацелены и на самих американцев, потому что начать ядерную войну — значит совершить самоубийство.