Лесной Кот время от времени потягивает уже прямо из бутылки и, собственно говоря, только этим движением отличается от столба, о который опирается.
— Пускай сидят, — Волк прячет в карман непочатую бутылку и выходит вместе с Магдой.
— Я знаю, что вы будете делать! — мстительно кричит Пелька. Она чувствует себя обманутой. Это, что ли, должен быть обещанный праздник? Вместо ожидаемого невообразимо приятного веселья — самая обычная примитивная пьянка, точно такая же, как и пьянки на мусорном острове. А Пелька не желает иметь ничего общего ни с тем, ни с другим.
— Шлюха! — оживает Лесной Кот, распахивает настежь двери сарайчика и, пошатнувшись, хватается за дверной косяк. Он неприкрыто завидует Волку, выбор в пользу которого сделала Магда. Прислушивается. Тёплая летняя ночь приносит запахи, шорохи и шелест. Возвращается, опираясь о стену, потягивает из бутылки и неожиданно звереет.
— А мы чем хуже? — бормочет, лапает Пельку, теряет равновесие и падает на неё.
Пелька кусается, безжалостно тычет Лесному Коту пальцы в глаза, лупит кулачками по носу, извивается, как многоножка, однако не может выбраться из‑под тяжёлого тела парня. С перепугу включает лёгкие до предела и слышит собственный вой, будто принадлежащий кому‑то другому.
Прибегает Волк, вытаскивает Пельку и пинает Лесного Кота, как мешок с песком.
Пельку трясёт, она кричит, она не может не кричать: через Пельку кричит обида, страх и водка.
— Сявота, альфонсы, шалава, — ругается на языке Острова. Она ни с кем не будет делать того, что делала Мальва с Пятнистым, потому что вообще не собирается котиться, то есть детиться. Чтобы у её, Пельки, ребёнка была такая же страшная жизнь, как у Пельки? Да никогда! Перед всем миром во всеуслышание клянется не иметь детей одиннадцатилетняя пьяная Пелька.
— Заткнись! — Волк оставляет потерявшего всякие чувства Лесного Кота и в том же запале наносит удар Пельке.
— А ведь я тебе говорила, чтобы ты шла спать! Всё из‑за тебя, засранки! — отчитывает Пельку расхристанная, уперевшая руки в бёдра Магда.
Пелька замолкает. Несмотря на хмель в голове она понимает, что друзей у неё здесь нет. Ей надо бежать. Сворачивается в углу как щенок, и тотчас же тошнотворная волна поднимается откуда‑то из глубины Пельки, выдирая ей внутренности.
— Вот и давай детям выпить! — с презрением говорит Волк.
С Лесным Котом ещё хуже. Он блюёт, не пробуждаясь от жуткого, смерти подобного сна, который Пелька неоднократно наблюдала на Острове.
— Переверни его на бок, чтобы не захлебнулся собственной рвотой, — между сокращениями желудка пересказывает Пелька жизненный опыт с городской свалки.
Волк вытаскивает приятеля за ноги и оставляет под сараем, уложив согласно рекомендациям Пельки.
— Выходи и ты на воздух, — Магда выпроваживает скукожившуюся Пельку в укрытие в кустах малины.
Наконец воцаряется тишина.
Пелька поступает, как решила. Сбегает. Одурманенная, ошеломлённая ходом событий и бунтом собственных внутренностей, она еле держится на ногах, но волочится, держась за забор, а когда он заканчивается, ползёт на четвереньках, клюя носом землю, когда подгибаются руки. Не плачет, не зовёт на помощь. Ползёт с мыслью о свалке, которая нетрезвой Пельке кажется утраченным столпом безопасности.
Ей видится край Острова и ржавый остов автомобиля с изодранным матрацем и куском одеяла. Осовелая Пелька засыпает на середине улицы. Возвращаясь из далёкой деревни, на неё натыкается таксист и отвозит в «скорую помощь».
— Ребёнок пьян, как сапожник! — с негодованием произносит он, занося Пельку в кабинет врача.
На этот раз Пелька проигрывает с разгромным счётом.
Ей наголо бреют голову, потому что её космы переполнены вшами и, словно инеем, покрыты налётом густо нанизанных сероватых гнид. О Пельке и так можно было сказать мало хорошего, но теперь всё становится ещё хуже. Волосы отрастут, но репутацию не восстановишь, как шевелюру.
Приятели Пельки, не считая Лесного Кота, тоже под замком. Нет никакого Лесного Кота, только Ярек, который выдумал себе громкое прозвище, когда после побега из дома присоединился к Волку.
Ярек единственный остался на свободе, потому что сбежал от Волка и, ревнуя Магду, всех выдал милиции, а сам притворился невинной овечкой. У него сломана челюсть, есть и другие следы побоев — не такие серьёзные, как повреждение челюстного сустава, но очень синие. Да и родители Ярека тоже люди не простые.
Волк признаётся, что да, приложил Яреку, защищая Пельку, которую этот маменькин сынок вдруг решил изнасиловать. Но он отрицает, что сломал Яреку челюсть. Ярек сам себе это устроил, когда болтался по сараю пьяный, как свинья.