— Трудный ребёнок, — показывает на Пельку взглядом воспитательница, а горько разочарованная и охваченная завистью одинокая Пелька переживает тяжелейшие минуты и прячется в самом тёмном углу, лицом к стене, чтобы не видеть счастливчиков.
Тогда приходит пани директор и получается так, будто бы у Пельки есть своя тётя, хотя пани директор отсюда. Пелька бы согласилась на пани директора навсегда, но она принадлежит всем детям, особенно тем, которых ничего не волнует.
Да, есть и такие.
Они не ждут, не толпятся, не стараются подавить конкурентов и не бросаются на приходящих женщин. Они лежат или сидят, как оставленные игрушки, неподвижно уставившись непонятно на что. Некоторые качаются вперёд и назад, вперёд и назад, вперёд и назад без остановки.
Пелька даже пыталась остановить один такой маятник. Да, пока его держали, он сохранял неподвижность, но едва отпускали — продолжал кивать снова. Она старалась ещё что‑то сделать с его остекленевшим взглядом, напоминавшим куклу с пластмассовыми глазами, но за этим занятием её застала воспитательница.
— Пелька!
— Я только хотела поправить глаза мальчику.
— Не надо этого делать. Гжесик болеет.
Пелька не понимает. Больных детей забирают даже из общей спальни, и здоровым запрещено к ним приближаться, а эти, качающиеся как неваляшка либо застывшие как изваяния, спокойно находятся в игровой и нянечки чаще, чем остальных, берут их на руки, ласкают, хотя они к ласке относятся равнодушно, и может быть поэтому не возбуждают сильной зависти.
— У Пельки температура, — малявка упирает взгляд в стену и в подсмотренной у Гжесика манере изображает кресло‑качалку, однако не достигает желаемого эффекта. Ей так и не удаётся вызвать у воспитательницы дополнительный интерес; утомившись, перестаёт подражать Гжесику. Только задумывается о том, откуда известно, что она не болеет тем же, что и мальчик.
Гжесик страдает отсутствием любви — болезнью страшной, калечащей личность на всю жизнь. Пелька — от отсутствия любви. Это большая разница. Недобор любви не уничтожает окончательно. Так что как бы там ни было, Пельку нельзя назвать самой несчастной среди несчастных, хоть у неё нет даже бабушки.
Пелька была подкидышем. Не нужно было никого ничего лишать, чтобы её оформить в детский дом, однако с приёмными родителями у неё как‑то не сложилось. Кандидаты в папы и мамы бывают очень разные.
Лучшие из лучших — это мамы настоящие. Они попадаются редко. Настоящая мама не оценивает красоту ребёнка, ей не важны ни возраст, ни пол, её не волнует, чем ребёнок болел и чем склонен заболеть в будущем, её не страшат возможные осложнения, связанные с неизвестной наследственностью. Она берёт ребёнка первого попавшегося, не выбирая, так, как принимают своего собственного, желанного, рождённого в крови и муках, не зная, будет ли он красивым или безобразным, мальчиком или девочкой, проявится ли в нём склонность к чему‑либо плохому, унаследованная от какого‑то неизвестного предка.
— Мама приехала тебя забрать! — вылущивает из толпы своего ребёнка, как всякая мама. Так начинается счастье.
— Почему ты не приходила?!!!
— Я была далеко, а потом очень долго тебя искала.
— Ах ты моя родная! — утверждение, не вопрос. Самое дорогое слово в Доме.
— Родная... — едва может произнести в ответ, в объятиях до боли, в слезах, в общем ритме сердец.
Пельке не повезло иметь такую маму.
— Пелька, одна мама хочет с тобой познакомиться.
— Родная?
— Нет. Если полюбите друг друга, она станет твоей мамой, — директор не может лгать. Если Пелька не понравится кандидатке в мамы, то это будет уже не такой ужасный удар. Подать надежду, а потом обмануть — всё равно, что заживо вырвать сердце.
Пелька не нравится.
— Что такое с этим ребёнком? — удивляется кандидатка, уже начав разочаровываться.
Малявка с самого начала производит о себе невыгодное впечатление. Стоит истуканом, глядя исподлобья, и невозможно вытянуть из неё ни единого слова. Никто не понимает, а больше всего не понимает сама Пелька, почему она не бросается в объятия этой женщины, она, так истосковавшаяся по ласке.
— Пелька, поздоровайся!
В малышке всё замирает. Презентация терпит фиаско. Пелька писается в трусики.
— Эта девочка не больна? — суровеет потенциальная мама, подозревая, что ей хотят всучить брак.
Когда Пельку не предупреждают об очередной маме, а кандидатка появляется как одна из новых тёть, тоже не получается ничего хорошего. Пелька не старается понравиться, не кажется милой, ершится, упрямится и не отличается ни обаянием, ни красотой. Вероятно, поэтому ей не везёт.