Цель Тариса — заставить меня задуматься и оставить в покое вопрос о деньгах, была достигнута в полной мере. Я вначале тревожилась, что у меня вообще ничего не получится. Потом в одном из городов-остановок Тарис приволок мне толстую книгу по кулинарии для начинающих домохозяек. И я зачиталась. Я вдумчиво изучала теорию, представляя, как я буду готовить!
И мне было от этого так хорошо! Это была жизнь. Та жизнь, которую я никогда бы не познала во дворце. Но она мне нравилась. Нравилась!
Мы миновали Каннаританию по широкой дуге. Медное дерево находилось в столице, рядом с дворцом королевы Цитандеры, долгих ей лет жизни. Насколько я знала, каюсь, подслушала, драконы отправились в обратную сторону, повинуясь требованию императора. Быть к Дню ристалища. Золотой дракон желал видеть своих подчинённых на коленях подле трона.
Естественно, после этого сообщения нам пришлось поторопиться. Красная драконесса Ариста должна была прибыть вместе со всеми. Как и «наставник драконов», Тарис.
А у меня ещё в планах было посетить медовую провинцию! И познакомиться с дедом по материнской линии и … братом. Тарис молчал по этому поводу, не говоря ни слова. Мне было страшно. Заявиться и сообщить, знаете, меня тут прикопали, но я в общем-то жива? Ужас. Для моего же уха это звучит ужасно!
Пойти другим путём? Явиться в провинцию и просто пособирать слухи? Но это бессмысленно и бесполезно.
А время уходит. Убегает…
Исчезает.
Я настолько погрузилась в это ощущение ускользающего времени, что мимо моего осознанного внимания прошла и поездка к дереву, и поездка в медовую провинцию, которая ничего абсолютно не дала.
Ниларский император потребовал наместнику Медовой провинции прибыть во дворец с найдёнышем-приёмышем, дабы представить его двору. Сколько можно держать парня в провинции? Вырастет необразованным деревенщиной, в точности, как и его наставник!
Не знаю, где Тарис добыл эту информацию, но нисколько не сомневаюсь в том, что он был абсолютно прав.
— Ариста? — щурясь недовольным котом, наставник смотрел на меня.
Я смотрела куда угодно, но не на него.
В голове билось мерно: «Что делать? Что мне делать? Что же? Что?!»
Я могу найти брата во дворце императора. Но поговорить с ним не получится.
Доверить всё течению? Но… куда это течение привело меня?! Туда, где я знаю о том, кто я… и о том, что тот, кого я считала отцом, на деле мой дед и убийца моих родителей?
Да и я сама числюсь уже… Да…
— Ариста, — Тарис окликнул меня, а когда не дождался реакции, ласково скользнул ладонью по моей щеке. — Есть ещё один вариант.
— Ещё?
— Императора может вызвать на бой любой дракон, который не входит в список семи, — напомнил мне ровно Тарис.
Я взглянула на него из-под ресниц.
— Ты о чём?
— О том, что я Бесцветный дракон, могу вызвать императора.
— Из-за чего, Тарис? — тихо спросила я, невольно обнимая себя за плечи. — Драконы вне списка «семи», действительно, могут это сделать. Но у каждого дракона только одно такое право. И только один возможный повод. После бунта белого и чёрного император ввёл это правило. Насколько я помню, бесцветный может вызвать императора только в одном случае. Если он намеренно навредил одному из семи драконов. Все твои подопечные, за исключением Сантайра, живы. Но Сантайра никогда не существовало. И магия круга не пропустит его.
— Другие драконы? — не хотел так просто сдаваться Тарис.
— Серебряный Раку. Его нельзя допускать до правления. Есть Медный дракон. Но насколько мы слышали последние слухи здесь, корректнее будет сказать «был». Этот сын недавно почил в бозе.
— Железный дракон скончался тоже, — пробормотал Тарис. — И как раз на дне Ристалища старшие сыновья и представители рода из побочных ветвей будут сражаться за то, чтобы получить это звание.
— И на то, чтобы вызвать императора, они получают мораторий на ближайшие семь лет.
— Радужный дракон? — вкрадчиво спросил наставник.
И я вздрогнула.
— Это легенда.
— Как посмотреть, — Тарис смотрел только на меня. — Ведь ты всё равно собираешься воспользоваться одной из легенд, чтобы оказаться на ристалище. Чем плоха легенда о Радужном драконе?
— Тем, что это невозможно, — отрезала я.
— Правда?
— Да.
— Ты уверена в этом?
— Да.
Я знала на что намекает Тарис и ни в коем случае не хотела на это соглашаться. Нет. Не-е-ет.
Ни за что.
«Цветные» драконы, в смысле, красный, синий, фиолетовый и так далее — они все получали свои места через бой на ристалище.
Был Бесцветный дракон — Тарис.
Был Золотой дракон — император и три лучших воина императорской семьи: Серебряный, Медный и Железный драконы.
Но ещё был Радужный дракон.
Самый слабый из всех.
И самый страшный.
Стать драконом Серебряным, например, можно было только родившись в императорской семье.
Стать одним из семи драконов можно было без проблем. Достаточно было прийти на ристалище в Дни вызова.
Но если кто-то хотел стать Радужным драконом…
Дураков много, но добровольно на это не подпишется ни один разумный, у кого есть хоть капля сознания. Радужный дракон — это мерило равновесия. Это сосуд для Гласа Мира. По сути, тот кто становится Радужным драконом, соглашается с тем, что у него не будет своей воли, своего разума, своих чувств. На тринадцать минут Радужный дракон становится вместилищем силы, у которой есть все права на то, чтобы казнить и миловать любого. И сказанное имеет силу Абсолюта.
Я думала об этом решении.
Я знала, как … заявить о своём желании стать Радужным драконом. И знала, где находятся регалии этого самого дракона. Я даже знала, что у меня есть родственники по разным линиям, которые становились Радужным драконом. Знаю и то, что большая их часть не смогли выдержать слияния даже для того, чтобы озвучить волю Мира.
Знаю и то, что это путь в один конец.
Да, раз Тарис предлагает это решение, значит, по какой-то причине, он уверен, что я выживу. Но… если бы всё было так просто, Мир давно бы вмешался. Раз не вмешивается, раз нужны все эти костыли, в том числе и в виде ведьм, значит есть какие-то ограничения. И справляться, значит, нужно своими силами. А «Радужного» дракона оставить до тех времён, когда действительно, кроме помощи извне ничего не останется.
— Нет, Тарис, — вздохнула я, потерев лицо. — Нет. Радужный дракон не выход. Как и Бесцветный дракон — тоже. Придётся или найти брата, и узнать, что он собой представляет. Или выходить на ристалище, воспользовавшись легендой о «долге крови». Или выходить на ристалище как принцесса Медуница и бросать императору вызов. Самой.
— Ты проиграешь.
— Да, — согласилась я с неохотой. — Это мало отличается от самоубийства. Это крайний способ. Совсем крайний.
— Ариста… — Тарис задумчиво покрутил в ладонях чашку.
Весь разговор происходил на террасе гостевого дома, который наставник снял сразу же, когда мы прибыли в столицу. То, насколько это было мудрым решением, я оценила сполна, когда приползла от Медного дерева, и несколько часов провела… в отвратительном состоянии.
И то, как мне было плохо… В общем, хорошо, что этого никто не видел и не слышал.
— Да? — взглянула я на наставника, удивлённая тем, как он мнётся.
— Есть ещё один вариант.
Вот тут я удивилась.
— Ещё один?
— Да. Право семи драконов.
— Не слышала.
— Я мог бы, — на губах Тариса мелькнула лукавая улыбка, — сказать, что я его только что придумал, но если поискать в хрониках, им пользовались уже дважды. Первый раз, когда погибли все серебряные ведьмы. Было два брата. Один хотел получать все плюшки. Второй понимал, что это тягло и ярмо. И он готов был, в отличие от брата, его тянуть. Он воспользовался этим правом, чтобы стать императором. Второй раз это было незадолго до того, как Нилар взошёл на трон.