Он достал из жилетного кармана мелкий предмет и принялся разглядывать. Это был флакон для нюхательных солей, какими пользовались дамы прежних лет, выделанный в форме сердечка. На белой эмали изображен был пейзаж — Высокие деревья, арочный мост через реку. На дальнем берегу, на холме или утесе, стоял розовый замок с башней, а на витой ленте понизу значилось: «Amitie sincere».[1]
Он улыбнулся мысли, что отчасти по вине этого флакончика оказался в Италии. Флакончик принадлежал отцовой тетке, которая осталась в девушках, хоть была в свое время знаменитой красавицей. Август вспоминал ее с нежностью. В юности она путешествовала по Италии, гостила в том розовом замке и с тех пор с ним связала все романтические мечты пылкого сердца. Флакончик свой она считала надежным талисманом против всякой боли — зубной боли, в сердце ли. В раннем детстве и он разделял ее бредни и сочинял истории о спрятанных в замке сокровищах, о счастье, которое каждого там ожидает. Тетка давно уж в могиле, и никто не знает, где искать замок. «Может быть, — думал он, — когда-нибудь я ступлю на серый мост под деревьями и увижу перед собою розовый замок на горе.»
«Но как же загадочна, как мудрена жизнь, — думал он. — И отчего это так? Отчего собственная моя судьба представляется мне бесконечно важной, важней всего, что когда-нибудь происходило на свете? А лет через сто кто-то прочтет про меня, про то, как мне взгрустнулось сегодня, и найдет все это забавным, не более, — да хорошо вы еще, если забавным.»
II. НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
Тут ход его рассуждений был прерван ужасным шумом у него за спиной. Он обернулся, закатное солнце ударило ему в глаза и ослепило, на несколько мгновений обратив весь мир в золото, серебро и пламя. В облаке пыли на него с пугающей скоростью неслась большая карета, лошади скакали бешеным галопом, мотая ее из стороны в сторону. Ему показалось, что он видел, как из кареты бывалились двое. В самом деле, это швырнуло на дорогу кучера и лакея. Август уже хотел броситься лошадям наперерез и попытаться их задержать, но карету еще до него не домчало, когда что-то случилось с упряжью, и сперва одна, потом другая, лошади сорвались и проскакали мимо. Карету бросило на обочину, и там она застыла с отскочившим задним колесом. Он кинулся туда.
На сиденье разбитого запыленного экипажа откинулся лысый старик с тонким носатым лицом. Он смотрел прямо на Августа, но был так бледен и тих, что Август решил было, что он умер.
— Позвольте, я помогу вам, синьор, — сказал Август. — Какая страшная напасть! Но я надеюсь, вы не очень пострадали.
Старик все глядел на него неподвижным взором.
Крепкая молодая бабенка, свалившаяся с сиденья напротив старика и стоявшая на карачках посреди подушек и картонок, громко голося, старалась теперь подняться. Старик перевел глаза на нее.
— Надень на меня шляпку, — сказал он.
Камеристка, как сообразил Август, не без труда отыскала украшенную страусовыми перьями шляпку и утвердила на старой лысой голове. Изнутри к шляпке прикреплены были пышные серебристые букли, и в мгновение ока старик преобразился в почтенную старую даму приятной наружности. В шляпке она сразу несколько успокоилась и даже нашла в себе силы одарить Августа нежной благодарной улыбкой.
К ним бежал уже запыленный кучер. Лакей еще лежал в глубоком обмороке посреди дороги. Из остерии бежали люди, жестами и криками выражая свое сочувствие. Кто-то вел одну провинившуюся лошадь, двое работников в отдалении гонялись за второй. Общими усилиями удалось высвободить старую даму из развалин кареты и внести в лучшую спальню гостиницы, снабженную огромной постелью под красным торжественным балдахином. Дама была все еще бледна как смерть и едва дышала. Она, кажется, сломала правую руку, но этим, очевидно, дело не ограничивалось. Камеристка, глядя на Августа круглыми глазами, похожими на большие черные пуговицы, допытывалась, не доктор ли он.
— Нет, — отозвалась с постели старая дама едва слышным голосом, хриплым от боли. — Нет, он не доктор и не священник, и ни тот, ни другой мне не нужен. Он дворянин, и его-то и надобно мне. Оставьте-ка нас, вы все, и дайте мне с ним переговорить с глазу на глаз.