– Надо дать выбрать Лорне, – повторил Эннобар. – Как говорится, устами младенца говорит Небо. Пусть она сама выберет из ваших сыновей того, кто достоин стать ее мужем.
– Вы предлагаете доверить судьбу престола неразумной девочке? – Миледи смотрела на Эннобара, как на умалишенного. В серых холодных глазах отразились насмешка и презрение. – Это чушь!
– Судьба престола находится в воле Небес, – тихо ответил Эннобар. – Возможно, через чистую душу невинного ребенка они откроют нам свою волю. Тем более что мы не можем сойтись на одном кандидате.
Миледи прошлась туда-сюда по комнате. Она потерла пальцами подбородок, провела рукой по волосам. Потом она резко обернулась и сказала:
– Но Лорна – глупая маленькая девочка, которой нравятся красивые лорды и воины. Тут и гадать не надо: она выберет либо Гордого, либо Красного.
– Да, – кивнул Эннобар, улыбаясь. – Так и есть. Либо вашего, либо моего. На других она и смотреть не захочет.
– А вдруг ее заинтересует Младший? – принялась щипать губу миледи, сверля короля взглядом.
– Это вряд ли, у него отталкивающий шрам на лбу, – успокоил ее Эннобар. – А Лорна любит все красивое и привлекательное. Словом, женщина как она есть.
– Плохо вы знаете женщин, – криво улыбнулась миледи.
– Такие, как вы, – редкость, – сказал Эннобар. – Смотрю на вас и понимаю, почему Аодх так вас боялся…
Миледи улыбнулась чуть теплее.
– …и почему он вас так безумно любил, – завершил король.
Глаза миледи приобрели цвет реки, покрытой зимним льдом.
– Это мне не интересно. Что ж, тогда завтра вечером, после ужина, Лорна сделает свой выбор.
– Хорошо, – кивнул Эннобар.
– А сейчас я пойду и повидаюсь с сыновьями, мой лорд.
Миледи Воронов чуть поклонилась, подобрала подол платья и двинулась к дверям. Эннобар долго смотрел ей вслед, вертя в руках бокал с вином.
Глава 7
Все братья встретились у дверей в покои миледи. Старший, Мудрый и Белый пришли вместе, за ними явился Гордый, а Дикий, Красный и Младший уже стояли и ждали, пока их позовут.
После десяти лет разлуки братья с любопытством рассматривали друг друга. Странно было видеть лица из воспоминаний, подернутые туманом времени, смутно знакомые и в то же время чужие. Фамильное сходство у каждого в чертах преломилось по-особому, и теперь было интересно сравнивать и оценивать.
– О, вот и вся воронья стая в сборе, – первым широко улыбнулся Гордый. – Как вам, братья, столица нашего королевства? Простите, что не встретили с распростертыми объятиями, но все эти дворцовые порядки… Этикет, регламент и так далее…
– Мы очень рады всех видеть, – любезно ответил Красный Ворон. Его умные серые глаза внимательно разглядывали старших. – Дома вас не хватало.
– Не всем же сидеть при матушке, – поддел Гордый. – Некоторым мужчинам в роду приходится проливать кровь за своего короля.
Дикий Ворон вспыхнул и сжал кулаки, но Красный покосился на него, давая понять, что открывать рот не стоит.
– Братья, не обращайте внимания на сотника Гордого, – вмешался Старший. – Он сегодня либо опять встал не с той ноги, либо под ним конь захромал. Я искренне рад вас видеть. Как бы то ни было, мы – одна семья, и я надеюсь, что ослабевшие за десять лет узы родства теперь будут восстановлены. Для короля вы гости, но для меня, Хранителя Большой Королевской Печати, братья.
Старший подошел и по очереди обнял гостей из родного дома. С Красным вышли полноценные объятия с похлопыванием по плечу, с Диким они едва прикоснулись друг к другу, а Младший застеснялся и неловко наступил брату на ногу, вызвав общие смешки.
Тут распахнулась дверь, и оттуда выглянул Ройле. Увидев, что все братья в сборе, он произнес:
– Мои лорды, миледи желает вас видеть.
– А это еще что за чучело? – рассмеялся Гордый Ворон, пропуская вперед старших братьев. – Чем вы его кормили? Сырыми быками вместе со шкурой, рогами и копытами?
Миледи Воронов в простом сером платье из тонко выделанного льна сидела в кресле. Волосы были забраны в привычную сложную прическу, в ушах покачивались серьги из турмалина. Миледи смотрела на входивших сыновей, задумчиво касаясь подбородка указательным пальцем правой руки, на котором мягко переливался перстень с большим сердоликом теплого осеннего оттенка.
– А вот и наша дорогая матушка! – распахнул объятия Гордый Ворон. – Сколько лет, сколько зим! Позволь припасть к твоей груди, по которой я так истосковался… Хотя, если я ничего не путаю, твоей груди-то мне и не досталось, у меня же вроде кормилица была?
– Я вызвала вас для серьезного разговора, и у меня не так много времени, чтобы смотреть на шутовское представление, – выпрямилась в кресле миледи. – Замолчите и выслушайте меня.