Следователь спорить не стал, подозвал к себе официанта и заказал для себя блюда.
Еще утром я бы и подумать не могла, что мне станет не хватать подколок Кроули, потому что сейчас ужин проходил в более чем тягостном молчании.
Казалось, даже звяканье приборов о посуду звучало приглушенно в этой давящей атмосфере.
А еще я невольно поймала себя на мысли, что стараюсь растягивать кусочки еды, чтобы беседа со следователем началась как можно позже… хотя ко мне он явно никаких претензий не имел.
– Итак, лорд Кроули, – произнес Дорроти, откладывая свои вилку и нож в сторону. – Думаю, нет смысла тянуть дальше.
– В мыслях не было ничего подобного, – отозвался мужчина. – Задавайте свои вопросы.
– Как будет угодно. Итак, первый – где и когда вы познакомились с лордом де Сентом?
– Больше двадцати лет назад. – Кроули отложил свои приборы в сторону и откинулся на стул, так он казался более расслабленным. – Лорд выступал меценатом по поискам магически талантливых и одаренных сирот, выделял деньги на наше обучение.
– Как любопытно… – протянул Дорроти. – Выходит, вы многим ему обязаны?
Я замерла, с напряженностью вслушиваясь в этот рассказ.
Очередное откровение от Кроули было для меня полной неожиданностью. Неужели выходило, что отец сам вырастил на своей груди «змееныша»?
– Не без этого, – согласился Кроули. – Несомненно, деньги лорда де Сента во многом повлияли на мое становление. Хотя кроме меня в программу были отобраны еще десять мальчиков, но они не выдержали тяжести и интенсивности обучения. Боевые искусства, верховая езда, естественные науки, языки, развитие магического потенциала – первые четыре года мне приходилось заниматься от рассвета до заката. Зато к концу пятого года я остался единственным учеником, с успехом выдержавшим программу.
– Лорд де Сент славился своими странными начинаниями, – задумчиво протянул следователь. – И эта программа явно была одной из них, ведь никто иной из знатных градовладельцев не занимался ничем подобным. А как вы думаете, лорд Кроули, с чем были связаны мотивы де Сента?
– Думаю, я знаю, с чем они были связаны, – уверенно ответил мужчина. – Он искал наследника, ведь своих детей у него не было…
– А как же дочь? – встряла я.
Оба мужчины резко обернулись ко мне.
Я нервно сглотнула и продолжила:
– Простите, что влезаю. Но господин следователь же рассказал нам о существовании дочери, которая сейчас как раз направляется в столицу, – последняя часть предложения далась мне с огромным трудом. Уж очень хотелось назвать ту дрянь самозванкой.
– Не смешите, аббатиса, – Кроули небрежно махнул рукой, явно показывая пренебрежение к «какой-то там дочери». – Эту девушку никто и никогда не видел. Да, ходили слухи, что где-то в глуши растет, будто тепличное растение, некая девушка, которую де Сент бережет от всех напастей и невзгод. Но это же полная ерунда! Какой человек в здравом уме станет прятать столько лет свою наследницу?
– Думаете, лорд был идиотом? – возразила я. – К примеру, может быть, он просто опасался за ее жизнь.
Кроули поморщился.
– Даже если допустить, что это правда и существует некая Беллатриса де Сент, то ее появление на политической арене ничего не даст. Сами посудите: ее никто не знает, у нее нет влияния, нет опыта: отдать власть такой, пусть даже по наследству – несусветная глупость. Ее не воспримет народ! Ах да! Напомните, сколько ей лет? Восемнадцать, двадцать? – с огромным пренебрежением произнес Кроули. – Молокососка.
Мои щеки вспыхнули, но я заставила себя промолчать, мысленно приговаривая, что аббатиса должна молчать… иначе выдаст в себе обманщицу.
– Теоретически оба варианта имеют право на жизнь, – задумчиво произнес Дорроти. – Если наследница настоящая, то она в любом случае родилась на год позже, чем лорд де Сент начал свою программу с сиротами – это могла быть его страховка на случай, если девочка окажется слабой или болезненной. Но речь сейчас о другом, лорд Кроули, если все так, как вы говорите, выходит, вы были в любимчиках у покойного, раз сумели забраться так высоко.
– Мне было восемнадцать, когда де Сент оплатил мою учебу в Виленгорском университете, для этого мне пришлось уехать в другую страну и прожить там несколько лет. Но в двадцать, когда я вернулся в Локшер, мне захотелось пойти по своему пути, а не по той дороге, которую уготовил мне де Сент.
– Какая неблагодарность… – притворно протянул Дорроти. – А можно подробности?
– В университете я изучал банковское дело. Для вас же не секрет, что Вилегорская республика несколько отличается экономическим и государственным строем от нашего королевства. Дела там ведутся иначе, но я многому у них научился. Имея небольшие накопления, я сумел их преувеличить, выдавая займы простому населению.