– Да, моя девочка. Чувствовал я себя просто превосходно. Хорошо, что папик твой оттаял.
– Ты о чем?
– Ну, в смысле – перестал тебя подавлять. Отпустил на вольные хлеба.
– У тебя настроение сегодня какое-то недоброе, – определила Полина.
– Я все никак успокоиться не могу. Полторы сотни баксов подарил чужому дяде. Хорошо, что не свои.
– И деньги эти, – вспомнилось Полине. – С какой стати отец дал тебе эти доллары?
– Я разве не достоин? – хмыкнул Хеджи.
– Нет, просто на него это не похоже.
– Прижимистый старикан?
Полина резко вскинула голову.
– Не смей так говорить о нем!
Хеджи пожал плечами.
В это время в сумочке у Полины запиликал сотовый телефон. Хеджи отвернулся.
– Алло!
– Это Полина Звонарева? – незнакомый мужской голос.
– Да.
– Где вы сейчас находитесь?
– А с кем я разговариваю?
– Моя фамилия Маркелов, я сотрудник Московского уголовного розыска. Вы можете подъехать?
– Куда?
– К себе домой.
Дом. Отец. Утренний звонок отца. И сотрудник Московского уголовного розыска Маркелов. Все это выстроилось в пугающую цепочку.
– Что с ним?! – выкрикнула Полина.
Сидевший рядом Хеджи даже вздрогнул.
– Ничего, – сказал Маркелов. – То есть не то чтобы совсем ничего… Вы только успокойтесь…
– Что?! – крикнула Полина.
– Ваш отец погиб.
Глава 6
У двери квартиры стоял милицейский сержант. Вид у него был хмурый, такими бывают люди, которым приходится сталкиваться с неприятностями, пусть даже и чужими.
– Вы к кому? – спросил он у Полины.
– Я здесь живу.
Сержант еще больше посмурнел лицом и посторонился:
– Пройдите.
Из отцовского кабинета вышел неприметного вида мужичок: короткая стрижка, черная куртка и серые брюки. Такие обычно по окончании рабочего дня стоят где-нибудь на автобусной остановке с непременной откупоренной бутылкой пива в руке.
– Вы Полина? Это я вам звонил. Моя фамилия Маркелов.
Быстрый взгляд на Хеджи:
– А вы кто?
– Я… друг…
– Вот что, милый друг, в этой комнате подождите.
Здесь еще были люди, в форме и без.
– Вы извините, – сказал Маркелов Полине, увлекая ее в отцовский кабинет. – Мы в ваше отсутствие, второпях. Хотели по горячим следам, так сказать. Вы как себя чувствуете? Может, врача?
– Нет, – сказала Полина. – Не надо.
Она никогда не слышала о существовании врачей, которые могли бы помочь в такой ситуации.
– Что с ним? – спросила Полина. – Как?..
«Как он погиб?» – этого она произнести не могла, у нее не было сил.
– Заказное убийство. Он пообедал в ресторане… Ваш отец, кстати, всегда в одном и том же ресторане обедал, вы не в курсе?
– В «Людвиге».
– В «Людвиге», да, – кивнул Маркелов.
Что-то он уже успел разузнать, похоже.
– Когда вы видели отца в последний раз?
– Вчера.
– Он не ночевал дома? – приподнял бровь Маркелов.
– Это я не ночевала дома.
– Почему? – с бесцеремонностью лечащего врача спросил собеседник.
– Отец меня выпроводил.
– То есть?
– Сказал, что я должна поехать к Хеджи.
Должна… поехать… к Хеджи… Он же все знал, получается!
– Он знал! – разрыдалась Полина. – Знал! Знал!
– Что он знал? – быстро спросил Маркелов.
– Он специально! Он знал, что это случится!
– Он что-то говорил вам?
– Говорил, что к нему должны приехать люди.
– Кто?
– Его компаньоны.
– Он назвал фамилии?
– Нет.
– А должности этих компаньонов? Из какой они фирмы?
– Ну какая фирма! – сквозь слезы сказала Полина. – Это же все чушь! Такого никогда раньше не было!
– Чего не было?
– Чтобы он меня выпроваживал из квартиры. Я очень удивилась вчера. Но ничего не поняла. И только теперь…
Она уже дала волю чувствам, и Маркелову пришлось принести для нее стакан с водой. Полина пила, стакан плясал у нее в руках. Маркелов терпеливо ждал.
– Вы жили вдвоем? – спросил Маркелов.
– Да.
– А ваша мать…
– Она погибла. Два года назад.
– Извините.
Короткая пауза. Только для приличия, потому что Маркелов не отступился:
– А мама ваша… Что с ней произошло?
– Погибла.
– Это я понял. Как?
– Самоубийство.
Самоубийство – это было Маркелову неинтересно. Вот если бы что-то такое, что связано с бизнесом Полининого отца… Все-таки он спросил на всякий случай:
– Причина самоубийства известна?
– Мама была больна. Неизлечимо.
Маркелов вздохнул.
– Когда вы почувствовали, что с вашим отцом что-то происходит?
– Я ничего не почувствовала.
– Совершенно?
– Да.
– И ничего не заподозрили?