— Интересно, что он ей сказал? — шепнула мне Элли. — Людвиг?
Я молча пожала плечами. Меня и саму снедало любопытство, вот только я вовсе не была уверена, что точно хочу услышать ту скабрезность, которая произвела такое впечатление на бедняжку.
— Надо будет спросить, — не унималась подруга.
— Может, не стоит? — усомнилась я.
— Интересно же!
Карл, к которому вернулось самообладание, взял с ближайшего столика бокал и с фальшивым весельем в голосе воскликнул:
— Предлагаю всем вернуться в бальный зал и продолжить танцы!
Несмотря на показную демократичность вечера и позволение звать самого короля (и даже не одного) по имени, спорить никто не осмелился.
Людвиг затаился. Я не сомневалась, что вредный призрак подглядывает за веселящимися гостями потомка и строит очередную каверзу, но пока что он предпочитал не показываться. Зато меня неожиданно пригласил на танец Леон.
— Вам нравится у нас? — учтиво спросила я, опуская обращение. — В столице и здесь, в поместье?
— Да, — ответил он. — Хотя климат у нас теплее. Однажды я приезжал в вашу страну зимой и видел настоящий снег. Не срывающиеся редкие снежинки, которые тают, едва коснувшись земли, а глубокие сугробы. Город тогда готовился к празднику — дню рождения короля. В сумерках столица казалась сказочной картинкой. Сияющие витрины, огоньки на деревьях, разноцветные отблески на белом фоне.
— А теперь вы приехали, что бы посмотреть турнир?
Он хмыкнул, и я припомнила слова Элли о том, что Карл объявил конкурс невест из-за визита соседа. Каким образом связаны эти два события, я тогда не поняла, но сейчас Леон любезно просветил меня.
— Вовсе нет, Джемма. Турнир стал для меня… гм… неожиданностью. На самом деле я собирался предложить Карлу помолвку с Ленорой, моей сестрой.
Наверное, мне не удалось сохранить выражение лица бесстрастным, потому что Леон рассмеялся.
— Я вовсе не выдаю вам государственные секреты, Джемма. Слухи давно уже гуляют по обеим столицам. Можете представить мое разочарование, когда получил донесение посла с сообщением о конкурсе. Карл опередил меня на пару недель: уже шла подготовка к визиту, когда во всех газетах объявили о наборе участниц.
Так вот чем объясняется его злость и выбор столь жуткого испытания.
— Поэтому вы отправили нас в лабиринт? — вырвалось у меня.
— Возможно, не самый достойный поступок, — признал он. — Но мне хотелось проучить Карла.
Последнюю фразу Леон прошептал, склонившись к моему уху, словно доверяя секрет.
— Но в лабиринт-то отправились мы! — не унималась я. — Не его величество. Участницы!
— Да, включая тут девушку, из-за которой Карл и затеял этот турнир.
Смысл его слов не сразу дошел до меня. Что за девушка? Разве король заранее знал, кто победит? А потом я поняла.
— Хотите сказать, что фаворитка уже определена? И весь конкурс — фикция?
Леон довольно кивнул.
— Вы очень точно уловили суть, Джемма. Да, весь этот фарс затеян с одной целью — дать Карлу возможность сочетаться браком с избранницей.
Ничего себе — фарс. Я припомнила каверзные вопросы экзаменатора, ужасы лабиринта. Менее всего испытания походили на клоунаду. И если во время первого тура ещё могла вестись нечестная борьба (например, одной из девушек вопросы сообщили заранее), то на ход второго повлиять никто не мог. Теперь мотивы Леона становились понятнее, но злость все равно не утихала.
— Значит, вы понадеялись, что избранница короля покинет состязание?
— Я не мог не попробовать, — с обезоруживающей искренностью признался Леон. — Мне показалась замечательной идея вынудить-таки Карла либо отменить турнир, либо жениться не по своему выбору.
Да уж, месть, достойная короля, нечего сказать. Хотя не знаю, как бы поступила я, обидь кто-нибудь моих сестренок. А если учесть мои мотивы участия в конкурсе, то уж точно не мне судить Леона.
Между тем любопытство разгоралось все сильнее.
— Кто она? — спросила я. — Королевская избранница? Вам это известно?
Леон покачал головой.
— Увы, нет. Как вы понимаете, Карл не стал делиться со мной своими секретами.
Но я ему не поверила. Конечно же, у Леона при дворе Карла имеются информаторы. Вряд ли увлечение короля прошло мимо них.
— Надеюсь, я не слишком сильно вас огорчил? — неожиданно спросил Леон.
— Чем? — не сразу поняла я.
— Известием о том, что у вас нет шансов на победу.
Можно подумать, до этого разговора я верила, будто они у меня есть. Но не признаваться же в истинных причинах, побудивших меня участвовать в турнире? Я улыбнулась как можно более сладко и пропела: