Они не обратили на меня внимания. Лия открывала и закрывала рот, а Людвиг с глумливым хохотом носился над ней.
— Проходите сюда, — указала мне лейри Нисса. — За ширму.
Покорно усевшись в приготовленное для конкурсанток кресло, я закрыла глаза и позволила угрюмой тощей рыжей девице с длинным носом напудрить и нарумянить меня.
— Вот так! — экспрессивно восклицал вертлявый черноволосый молодой человек с подкрученными вверх тоненькими усиками. — Да, добавь ещё вот сюда румян. О, замечательно. А теперь помада. Дорогая, возьмите мундштук!
Я поняла, что последняя фраза обращена ко мне, и замотала головой.
— Не курю.
— Сидите смирно! — закричал усатый лейр, размахивая руками. — Не двигайтесь. Пудра!
— Что пудра? — не поняла я.
— Осыпаться может, — меланхолично пояснила девица.
Я чуть не схватилась за щеки, удержав ладони почти у самого лица. Это сколькими же слоями краски меня покрыли?
— Ужас. Я буду похожа на гипсовую поделку.
— Что она говорит! — возопил молодой человек. — Нет, вы только послушайте. На гипсовую поделку. Да мы делаем из моделей богинь. С нами работает сам великий Россини. Кому сказано — взять мундштук!
— Не буду! — заупрямилась я.
— И правильно, — раздался приятный низкий голос. — Лучше я сделаю снимок лейри с книгой, это пойдет ей больше. И еще… Софи, смахните с лица модели излишки пудры и румян.
Невысокий благообразный пожилой лейр, видимо, тот самый великий Россини, неспешно подошел к установленному на треноге фотоаппарату.
— Так, лейри, повернитесь ко мне. Подбородок чуть выше. Вот, замечательно. А теперь раскройте книгу. Нет, на середине. Посмотрите так, будто читаете. Нет, не наклоняйте голову. Просто опустите взгляд. А теперь взгляните на меня, да, вот так, словно вас кто-то окликнул. Да, превосходно. Улыбнитесь. И ещё кадр.
Щелк. Щелк. Щелк. Я наивно полагала, что съемка для «Королевского вестника» будет походить на фотографирование перед выпуском в пансионе и займет пару минут. Но нет, лейр Россини сделал немыслимое количество кадров. Когда он отпустил меня, шея, плечи и даже державшая книгу рука затекли, а от улыбки сводило щеки.
— Все, лейри, благодарю вас, свободны.
Эти слова прозвучали для меня небесной музыкой. Я поблагодарила лейра фотографа в ответ — и тут же попала в цепкие лапки корреспондентки.
— Итак, Джемма ал Астре?
— Да, лейри Райдер.
Журналистка взмахнула руками, став похожей на ворону, готовящуюся взлететь.
— Зовите меня Каролиной. Давайте представим, будто мы с вами — две подруги, встретившиеся, чтобы поболтать за чашечкой кофе.
Хм, если с каждой конкурсанткой журналистка примется распивать кофе, то к концу дня ей придется влить в себя не один кофейник. Однако же крохотные, чуть больше наперстка, чашечки действительно появились перед нами. Горничная безмолвно наполнила их и скрылась из виду. Каролина взяла свою, поднесла к губам, но даже не пригубила. Во всяком случае, на белом тонком фарфоре не осталось следа от ярко-красной помады, которой Каролина щедро намазала губы.
— Итак, Джемма, расскажите мне, почему решили участвовать в отборе невест?
Каролина склонилась ко мне, понизила голос, словно пытаясь действительно создать иллюзию близкой дружбы.
— Понимаете, лейри…
— Каролина!
— Да, Каролина. Так вот, я не буду вам лгать и убеждать, что непременно хочу выиграть турнир.
Глаза журналистки округлились. От неожиданности она едва не сломала карандаш, которым что-то чиркала в блокноте. Видимо, оставляла пометки о своих впечатлениях, поскольку на столике весело мигал зеленым светом записывающий кристалл.
— Как это — не хотите? Зачем же тогда участвуете?
— Я не сказала, что вовсе не хочу, — возразила я. — Понимаете, до вчерашнего вечера я ни разу не видела его величество. Так откуда мне знать, подходим ли мы друг другу?
Каролина моргнула. Потом заправила за ухо черную прядку. Зачем-то передвинула кристалл поближе ко мне и только после этого задала новый вопрос:
— То есть, вы не уверены, подходит ли вам его величество в качестве спутника жизни?
— Не совсем так. Мне нужно убедиться, что мы с его величеством сможем стать прежде всего друзьями. Так что здесь важнее то, видит ли король во мне человека, который сможет стать ему близким.
— А-а, — протянула Каролина. — Поближе узнать друг друга, да?
— Что-то вроде этого, — смиренно согласилась я.
— Значит, вас нельзя назвать честолюбивой особой, Джемма? Ведь другие девушки сражаются за корону.