Обедала я в компании весело щебечущей Бериллии и насупленной Дины. А ужинать отправилась в сопровождении лейри распорядительницы и стражника в другое крыло дворца. Облик малой столовой, в которой его величество изволил общаться с конкурсантками, меня поразил. И вовсе не роскошью, о нет. Хотя хватало и позолоты, и лепнины, и ваз дорогого пейренского стекла с неизвестными мне крупными белыми цветами. Столовые приборы из золота с инкрустацией, тарелки из тончайшего фарфора, кружевная скатерть. Но все это я заметила потом. Поразили же меня три фотоаппарата на треногах, сновавшие туда-сюда странные типы, увешанные бесчисленными цепями и облаченные в одежды из кожи, и Каролина, устроившаяся в кресле у стены.
— О, Джемма, дорогая! — поприветствовала она меня, точно хорошую знакомую. — Как я рада видеть тебя снова!
— Взаимно, — пробормотала я.
Точно же — Карл говорил что-то о фотоотчете. Неужели мы с ним будем ужинать под вспышками камер? Да еще и отвечать при этом на вопросы журналистки?
Оказалось, что съемка запланирована перед ужином. На стол поставили вина и фрукты, мы с Карлом брали в руки то бокалы, то приборы, то просто делали вид, будто непринужденно беседуем. Я порадовалась, что в салон мне доставили новое платье, достаточно нарядное для трапезы с королем и в меру скромное для того, чтобы появиться в нем на газетных снимках. Пошитое из светло-синего шелка, оно плотно облегало грудь, а ниже скрывало фигуру за струящимися драпировками.
— Повернитесь сюда, лейри, его величество. Улыбнитесь. Еще кадр!
Вопреки моим опасениям, Каролина задала несколько ничего не значащих вопросов. Спросила о том, нравится ли мне в столице, довольна ли я, что прошла в финал. Сведения о том, как Инесса пыталась расправиться с соперницами, видимо, не просочились в прессу, потому что о преступнице Каролина не спросила ни разу. Или же корреспондентке запретили задавать вопросы на эту тему. Потом журналистка спросила у короля, определился ли он уже со своим выбором, на что Карл не без лукавства ответил:
— Пока не готов сказать, ведь впереди у меня ужин с ещё одной очаровательной претенденткой.
Наконец, съемка и интервью закончились, корреспондентка «Королевского вестника» и фотографы удалились, треноги с фотоаппаратами и кресло Каролины унесли, слуги споро поменяли бокалы и накрыли стол, подали закуски. Первое время мы молчали, отдавая дань искусству повара. Когда перед нами поставили горячее, Карл внезапно сказал:
— Думаю, вас можно поздравить, Джемма.
— С чем? — удивилась я.
— Вы ухитрились очаровать нашего соседа, невзирая на его репутацию.
Ого, это что-то новенькое. Ничего о репутации Леона до этого я не слышала.
— Простите, ваше величество?
Карл замялся.
— Ну, ходят слухи… Поймите меня правильно, я вовсе не хочу очернить его в ваших глазах, нет. Просто когда королю уже двадцать восемь, а он ещё не женат, то сплетни появляются сами собой, даже на пустом месте.
— Он что же — предпочитает представителей своего пола? — несколько более резко, нежели дозволялось правилами этикета, выпалила я. — Простите, ваше величество, но я не верю.
Король удивленно посмотрел на меня и расхохотался.
— О нет, помилуйте боги, все совсем не так. Напротив, у Леона перебывало множество фавориток. Но ни одна из них не задержалась надолго. Говорят, будто он не способен любить, но случай с вами доказывает, что народная молва ошибается. И прошу вас, зовите меня по имени. В конце концов, ваше положение скоро станет равным моему.
Вот тут удивилась уже я.
— О чем это вы?
— О вашем замужестве, конечно же. После свадьбы и вы станете именоваться величеством.
— Но ни о какой свадьбе речь не заходила!
Карл взял вилку и нацелился на кусочек фазана.
— Заходила, ещё как заходила. Знаете, что этот хитрец потребовал в приданое? Приграничные месторождения накопительных кристаллов. Аккурат на южной границе находятся, будь она неладна!
Бам. Вилка, которую я только что держала в руке, со звоном упала на пол. Карл посмотрел на меня и испугался.