Семь коротких рассказов
Семь коротких рассказов
Пирамида Хеопса на еврейской свадьбе
В молодости был среди моих друзей Миша Молокандов, бухарский еврей. Хороший парень, хоть в кошелек свой лез последним. Нас это забавляло, как закон всемирного тяготения, особо близкий выпившим, и потому, пока деньги были, мы на Мишу не смотрели упористым взглядом, который вызывал на его щеках стыдливый румянец и заставлял искать в наличных карманах серьезно спрятанный бумажник. На свадьбу его я припоздал, и потому посадили меня не среди друзей, а двух евреев. И что же? Не успел я выпить рюмочку, крылышком курочки закусить, налить вторую, как увидел прямо перед собой груду костей. Ну, не с пирамиду Хеопса высотой, но мысли о ней хрустальные были. Надо сказать, что эти два еврея не были друг с другом знакомы, из чего я вынес уверенность, что все эти штучки сугубо национальные. То есть еврейские мамочки и, может быть, даже папочки, учили деток своих примерно вот так: - В гостях ешь побольше, халява - это халява, но кости подсовывай соседу, он не заметит, и будет ему смятение, а вам хохма...
90-е. Кровь и пиво
...Идти было недалеко - на перекресток бывших улиц Дзержинского и Кирова. Бочку только что привезли, и пришлось с полчаса стоять в очереди. На стене дома, в тени которого продавали пиво, большими коричневыми буквами было выведена надпись “КАШТАНКА - СУКА”, поражавшая трагизмом и многозначительностью. Смотря на нее, я вспомнил другую, подмосковную, более определенную по содержанию: “РИЭЛТЕР ХАРЛАМОВ из г. ЮБИЛЕЙНЫЙ - ЖУЛИК!”. Этот вымученный текст тиражировали зады многих королевских гаражей, выстроившихся вдоль Ярославской железной дороги. И еще одну вспомнил... Теплыми летними вечерами, взявшись за руки, мы с женой и дочерью прогуливались по болшевским тенистым переулкам в сторону тихой Клязьмы, и в конце пути наши глаза обязательно притягивал покосившийся зеленый забор ветеринарной лечебницы с надписью-клеймом “ЧИФЕР - ПАДЛА”. Мы были счастливы, и потому казалось, что Клязьма всегда будет тихой, забор - зеленым, а Чифер - падлой...
Когда подошла моя очередь, и в банку побежала веселая струйка пива, со стороны дороги раздались автоматные очереди. Стуча бидонами и звеня банками, пивная братия дружно легла на таджикскую землю.
- Автобус 201-ой дивизии! В него стреляют! - сказал мне в правую пятку уверенный голос моего соседа сзади.
Я приподнял голову, углядел желтый “Икарус”, удиравший в сторону бывшей улицы Ленина. Посередине дороги строчили ему вслед два таджика. Расстреляв рожки, они умчались на новеньком “Жигуленке” в сторону «Ослиных ушей», то есть памятника Победе.
Я поднялся на ноги первым, тут же увидел, что банка моя переполнилась. Пиво из нее бежало в кювету, предназначенную для утилизации пролитого при разливе. Туда же изо рта продавца стекала кровь. Голова его лежала в пиве лицом вниз.
- Пулю прямо в рот схлопотал! Смотри, затылок ему выбило! - брызжа слюной и утираясь дрожащей рукой, радостно сказал бывший сосед моей правой пятки.
- Ну-ну! Так это его мозги у тебя на морде? - усмехнулся крепкий парень, стоявший в очереди третьим.
- Наверно. Я позади него стоял, брызнуло что-то. А ты что раззявился? Скоро халява кончится - "война" приедет разбираться. А чтобы быстрее бежало, кран выбить надо. Давай Каштанку к стене, а то мешается!
Крепкий парень схватил продавца со странным прозвищем, легко перетащил к стене с поразившей меня надписью. Остальные, мигом выбив колодки из-под колес бочки, покатили ее в проулок, в котором несколько минут назад таилась машина террористов.
Подумав, что за пиво я уже заплатил и потому имею полное право наполнить вторую банку, я двинулся следом. Ум, Совесть и Честь Нашей Эпохи, а короче сосед по очереди и знакомец пятки, уже деловито тюкал увесистым булыжником по крану. Скоро он, подхваченный струей пива, со стуком упал на драную клеенку с выцветшими вишенками. Ум, Совесть и т.д. споро заткнул образовавшуюся дырку тряпочкой, затем, выискав глазами меня, бывшего первым в очереди, жестом пригласил не мешкать.
Уже уходя, я оглянулся, и с удивлением заметил, что многие из жаждущих набирают пиво не в банки, но в обычные пластиковые сумки. Недолго думая, предварительно надув и проверив на отсутствие дырок пятикилограммовый пакет с Аллой Пугачевой, я врезался в рой мародеров.
Это была нелегкая задача тащить две трехлитровые банки и раздавшуюся Аллу, из правого соска которой била струйка пива. Лишь пройдя метров десять, я вспомнил, что в заднем кармане брюк имею авоську. Поместив в нее банки, заткнул пробоину в пивоточащей певице поднятой с дороги спичкой и двинулся к друзьям, наверняка уже меня матерившим.