– Ты не поверишь, друг, – Гектор обмакивал ломоть пшеничного хлеба в наваристый бараний суп с капустой и морковью. – Меня пригласили служить в орден. Еще позавчера меня собирались повесить, а сейчас зовут полубратом. Как непостоянен это мир!
– Да ну, – схватив за ухо кухонного служку, подслушивающего под дверью, Бальтазар дал ему пинка. – И что ты думаешь? Пойдешь? Может, поможешь мне с их закупками: в городе судачат, что грядут тяжелые времена, ну ты знаешь этих базарных пустомель. Заказы потихоньку урезают, платят все меньше. Все откладывают на черный день. А что там в замке говорят?
– Что назревает решающая битва. Вот затем я им и нужен, хотя какой из меня воин, сам посуди. Я меч последний раз держал лет пять назад. Меня же первый поляк изрубит на куски, как ты этого барана.
– Вот тут ты ошибаешься, Пес. Раз они тебя зовут, значит, такой им нужен. Они дурачков с улицы не набирают. Ты знаешь людей в городе, можешь много чего достать, вон друзья у тебя в наемниках. Здесь только деловой подход, я думаю. На поле тебя, видно, поставят в резерв, хотя тренировать все же будут.
– Вот и думаю – ну что я один могу сделать, какой от меня толк? Вреда больше: неровен час из своих кого-нибудь нечаянно зацеплю, пока железяками махать буду. – Краник на большой пузатой бочке тихо скрипнул, и в оловянную кружку потекло золотистое пиво, наполняя кухню сладковатым запахом солода. – Ну да, Пруссия в опасности, но я-то что могу? Что, мы с двумя викингами изменим ход битвы, что ли? Да еще, как ты говоришь, в резерве.
– Будь немного поумнее, Пес, ты бы уяснил одну простую военную истину – войну делает не воевода, а солдат. Вот только представь, – одновременно Бальтазар отдавал распоряжения повару, снующему вокруг них в поисках большого тесака для разделывания косули, – если бы каждый начал так причитать? Кто бы тогда воевал?
– Не знаю, друг, не знаю…
– Ну что я один сделаю? – Бальтазар передразнил незадачливого друга. – И все остались бы дома горевать о судьбе своей несчастной отчизны. И что бы тогда было? Да, братья полтораста лет назад вас прижали к ногтю, но кто сейчас посмеет жаловаться? Они к пруссам лучше, чем к немцам своим, относятся.
– Ты к чему это все? Считаешь, что я должен идти? А где Анна, кстати? Оставим ее?
– Во-первых, я ничего тебе не советую, принять решение должен ты сам. Я только высказал свое мнение. А вот твоя Анна сначала замкнутая и грустная была, и я подумал, что там у вас, видимо, что-то очень страшное произошло. Но ты же знаешь, я в такие дела никогда не суюсь, поэтому налил ей разогретого вина с моими особыми травами, и вроде девчонке немножко полегчало. Сейчас поднялась в комнату, спит. Оставим или нет – смотри сам, я не против.
– Спасибо тебе, Бальтазар, ты меня всегда выручал. Никогда этого не забуду, – Пес допил пиво и отнес плошку, где был суп, чтобы прислуга помыла.
– Ладно, иди уже к себе, полубрат несчастный.
Все-таки определенный смысл влиться в орден, несомненно, имелся. Измученную и настрадавшуюся Анну Пес выгонять не имел никакого права, справедливо подозревая, что идти ей совершенно некуда. А если орден разрешал оставаться мирянином, то быть женатым не возбранялось. Гектору давно уже хотелось обзавестись своей семьей, но все время что-то мешало, а главное – не встречалось той единственной на его тернистом пути. И наконец, пусть даже при таких трагических обстоятельствах, он нашел и спас ту, за которую не жалко и не стыдно умереть.
Вдруг Псу отчетливо вспомнился брат Джанлука, поход с викингами в чертову церковь, отец Джузеппе, факелы в злополучном коридоре, Гзанда и даже капельки пота на лысине брата Джанини. Ему показалось, что все это как-то связано, но образы начали слоями накладываться друг на друга, картина получалась какая-то расплывчатая, и установить четкую связь Псу не удалось. Но сам факт, что некая взаимосвязь определенно существует, отчетливо и прочно укоренился у него в голове.
Не зря они вытаскивали из того кошмара Анну, и, может быть, обретение креста заключалось не в том, чтобы уничтожить этого выродка Гзанду, а, напротив, спасти ее? В жизни, как давно уяснил Гектор, совпадений не бывает. Что же хотел от него Бэзил? Зачем он отправил его туда? И чем больше Пес об этом думал, тем больше укреплялся в мысли, что Анна в его жизни появилась неслучайно. И это могло означать только одно – ему надлежало защищать ее. Но, прежде всего, необходимо отстоять свою обитель – Кёнигсберг, а то и всю Пруссию.