На посту президента Гарварда Саммерс столкнулся с новыми противоречиями, а критики составили списки обвинений в том, что они считали скандалами. Он решительно защищал открытие рынков капитала в 1990-х годах, даже когда критики пытались доказать, что азиатский кризис 1997-1998 годов последовал за быстрым финансовым открытием, не сопровождавшимся созданием прочной внутренней финансовой инфраструктуры. Он поссорился с одним профессором, афроамериканским философом, религиозным мыслителем и социальным критиком Корнелом Уэстом, который позже дал запоминающийся отчет об этой перепалке: «Боюсь, брат мой, что ты связался не с тем братом». Он спровоцировал университет и все научное сообщество, заявив на конференции Национального бюро экономических исследований, что мужчины могут превосходить женщин в математике и естественных науках из-за биологических различий.
Наибольшие споры разгорелись только после мирового финансового кризиса, когда Саммерс работал советником президента Барака Обамы. Споры разгорелись вновь, когда стало казаться, что Саммерс будет играть важную политическую роль в администрации Обамы - особенно когда Бен Бернанке подошел к концу своего срока на посту председателя Федеральной резервной системы, и Саммерс выглядел очевидным преемником, а также когда стали известны подробности конфликта Саммерса с Кристиной Ромер по поводу размера фискального стимула в 2008 году.
В основе дебатов не лежали личные промахи или неудачи. Если воспользоваться терминологией Роя Харрода о Кейнсе, это было высокомерие не места, а страны. Соединенные Штаты в 1990-х годах могли быть абсолютно уверены в высоких темпах роста, сильной фискальной позиции, при которой государственный долг сокращался, и сильном долларе. Экономические показатели обеспечивали реальную основу для интеллектуального доминирования.
В 1990-х годах Саммерс был широко известен как человек, который боролся с мировыми финансовыми угрозами и, в частности, предпринял решительные действия, чтобы предотвратить распространение заразы от кризиса в Азии и ее влияние на Соединенные Штаты. Журнал Time выпустил знаменитую статью на обложке, в которой Саммерс, вместе с министром финансов Робертом Рубином и председателем Федеральной резервной системы Аланом Гринспеном, изображался как "комитет по спасению мира". Это были верующие в силу большой экономики. Как цитировалось в статье, Саммерс, сидя в международном аэропорту, характерно сказал: "Мы начинаем с идеи, что нельзя отменить законы экономики. Даже если они неудобны". Саммерс как часть этой троицы
неизменно называют Киссинджером экономики: абсолютным прагматиком, чьи амбиции иногда раздражают, но чей интеллект не перестает ослеплять. Их объединяет страсть к размышлениям и неугасимое любопытство к новому экономическому порядку, который разворачивается перед ними, как мир "Алисы в стране чудес". Само увлечение изобретением финансовой системы 21 века мотивирует их больше, чем обычные вашингтонские наркотики власти и денег. За последние шесть лет эти трое мужчин слились в некое братство, с легким взаимопониманием.
Трио было право на уверенность, когда все, казалось, поддерживало торжествующее мировоззрение.
Это был мир, который был разорван на части после 2008 года. Вскрытие кризиса превратилось в критическое исследование американского способа ведения бизнеса и американского способа ведения экономики. Саммерс выступал за дерегулирование, и критики представили эту позицию не только как интеллектуальную ошибку, но и как корыстную. Суть критики заключалась в том, что экономисты были захвачены интересами. Джозеф Стиглиц, главный критик правительства США и МВФ во время кризиса в Азии, объяснил, что Саммерс, возможно, был коррумпирован: "Он был замечен и, вероятно, является захваченным". Это обвинение вызвало быстрый отпор, сформулированный, в частности, Кеном Рогоффом, и защиту экономистов (таких как Саммерс или заместитель директора-распорядителя МВФ Стэнли Фишер) как , действующих на основе здравого анализа, а не идеологии. Но дебаты заронили червячка в яблоко экономистов-политиков: является ли анализ объективным, или он может быть искажен, возможно даже бессознательно, интересами?