На самом деле, некоторые из самых потрясающих продуктов на Великой выставке были иностранными и не особенно мирными: чугунная пушка немца Альфреда Круппа и револьвер американца Сэмюэля Кольта. The Economist прокомментировал: «можно сделать вывод, что превосходство Соединенных Штатов над Англией в конечном итоге столь же несомненно, как следующее затмение. Мы должны отсрочить наступление этого неизбежного превосходства до самого позднего возможного срока, участвуя, насколько это возможно, в процветании Штатов. Заработная плата, прибыль и денежные проценты в Штатах выше, чем в Англии; они являются средствами прогресса, и чем больше мы сможем поделиться ими, тем больше будет наш прогресс, pari passu, с прогрессом Штатов». Ученый Лион Плейфэр видел, что континентальные европейцы догоняют и перегоняют Британию. Для него выставка показала "очень ясно и четко, что темпы промышленного прогресса многих европейских стран, даже тех, которые явно находились у нас в тылу, были выше, чем наши собственные; и если это так, как я считаю, то не требуется особой проницательности, чтобы понять, что в длинной гонке победит самый быстрый парусник, даже если он на какое-то время отстает". Он предвидел глобализацию, основанную на «соревновании интеллектов». Это событие преподало мощный урок: открытие международной торговли было частью получения идей из других стран для повышения производительности. Конкуренция была ключевой частью способности генерировать компетентность.
Фридрих Энгельс в своем "Введении к книге Маркса «Классовая борьба во Франции"" в 1895 году писал, как в 1850 году Марксу стало ясно, что "мировой торговый кризис 1847 года был истинной матерью февральской и мартовской революций, и что промышленное процветание, которое постепенно возвращалось с середины 1848 года и достигло полного расцвета в 1849 и 1850 годах, было оживляющей силой вновь усилившейся европейской реакции». Не совсем ясно, что реакция - это действительно лучший способ описать новую и довольно революционную форму правления, возникшую в 1850-х и 1860-х годах. Первоначальные реакционеры исчезли, как генерал Йозеф Мария фон Радовиц, палеоконсервативный министр и садовник "средневековых фантазий" короля Фридриха Вильгельма IV. На смену им пришли неоднозначные фигуры, такие как Луи Наполеон (Наполеон III) и Бисмарк: модернизаторы, которые строили мир в соответствии с новой логикой. Один из ведущих комментаторов, либеральный журналист, придумавший термин Realpolitik, Август Людвиг фон Рохау, пришел к выводу, что национальное государство - это «не более и не менее чем простая деловая сделка».
Мы можем зафиксировать не только крупные общие движения цен, но и отдельные судьбы в эти отчаянные времена. Голодающие оставили мало письменных свидетельств, и писатели художественной литературы в основном избегали этой катастрофы (войны или даже чума давали лучший литературный материал). Выдающийся современный теоретик критики Терри Иглтон задавался вопросом, почему голод был такой игнорируемой темой в литературе. Некоторые из наиболее чувствительных писателей, такие как Уильям Карлетон (в романе "Сквандеры из замка Сквандер"), в конце концов пришли к выводу, что опыт голодающих лежит за пределами представления. Более известный "Черный пророк" Карлетона задокументировал то, как голод порождает иррациональность:
Каждый, кто знаком с такими ужасными визитами, должен знать, что их ужасающая реальность заставляет людей под диким влиянием, которое распространяется на целые массы, забыть все приличия и ограничения обычной жизни, пока страх и стыд, а также уважение к порядку, составляющие моральную безопасность общества, не будут отброшены или не превратятся в великий тиранический инстинкт самосохранения, который, будучи стимулированным таким образом, становится тем, что можно назвать безумием опустошения.
Томас Харди, писатель из Дорсета, которому во время продовольственного кризиса было семь лет, позже создал один из своих самых известных романов "Мэр Кэстербриджа" в мире, который он описал как потерянный мир, когда цена на кукурузу диктовала судьбу общества. Один из критических поворотов сюжета зависит от способности постороннего человека найти решение проблемы зерна, испорченного непогодой. Энтони Троллоп, сын знаменитого в то время писателя Фрэнсиса Милтона Троллопа, работал почтовым служащим на опустошенном голодом западе Ирландии и написал роман о голоде "Замок Ричмонд". Но его издатель, журнал "Корнхилл", сказал ему, что эта тема не подходит для целевой аудитории, состоящей из женщин и детей. Поэтому вместо этого он обратился к своим романам "Барчестер", действие которых происходит в английском кафедральном городе и его окрестностях и которые имели гораздо больший коммерческий успех. Коммерческий мир среднего класса не хотел читать о дефиците и голоде. Троллоп начал ирландский роман, который в конце концов был опубликован (с небольшим успехом: как ни странно, в Германии он шел несколько лучше), с извинения: