Чрезвычайная ситуация - а война является очень драматическим видом чрезвычайной ситуации - меняет динамику разработки политики. В обычное время разработчики стратегических концепций должны думать о долгосрочной перспективе, об устойчивости политики. В чрезвычайной ситуации то, что происходит в краткосрочной перспективе, резко влияет на долгосрочные перспективы и делает разницу между хорошим или терпимым будущим и будущим, состоящим из страданий, лишений и унижений. Таким образом, становится необходимым сделать все необходимое в условиях чрезвычайной ситуации, даже если принятые меры несовместимы с долгосрочной стабильностью. Политики вынуждены играть в азартные игры. Существуют очевидные медицинские параллели: столкнувшись с медицинским кризисом, пациенты идут на крайние меры, используя фармацевтические препараты или процедуры, которые имеют много плохих побочных эффектов, но дают шанс на выживание. Выживание во время войны требовало чрезвычайных мер.
Правительства в 1914 году проявили поразительную оперативность в закрытии возможных источников немедленной финансовой дестабилизации. В Соединенных Штатах министр финансов Уильям МакАду 31 июля закрыл Нью-Йоркскую фондовую биржу на четыре месяца, чтобы не дать иностранным держателям акций распродать акции и затем выйти из доллара США. В тот же день Лондонская фондовая биржа была закрыта на пять месяцев, Казначейство выпустило чрезвычайную валюту в банкнотах мелкого номинала, а Банк Англии купил большое количество банкнот. Германия тоже приостановила конвертируемость золота и выпустила чрезвычайную валюту; комментаторы прославляли президента центрального банка как финансовый эквивалент генерала, генералгельдмаршала. Краткосрочные выгоды от предотвращения финансовой паники были очевидны, и никто не заботился о долгосрочных последствиях, поскольку ожидалось, что война будет короткой. В любом случае, приоритетом для Германии и Великобритании была победа, а деньги могли только помочь.
Воюющие стороны в Первой мировой войне начали с разных позиций, что, как можно было ожидать, породило различные стратегии. Западная Европа уже сильно зависела от импорта продовольствия, основными поставщиками которого были Северная Америка и Россия. Россия была гигантским экспортером зерна, чья торговля была бы прервана войной; потеря доходов от экспорта зерна привела бы к дефициту промышленных товаров. В России производство пшеницы упало во время войны (и еще больше во время большевистской революции): с 227 миллионов центнеров в 1914 году до 166 миллионов в 1917 году и 87 миллионов в 1920 году. Соединенные Штаты сыграют свою роль в качестве основного источника зерна и другого сырья. Но как финансировать импорт, если европейские воюющие стороны не смогут экспортировать привычные продукты? Великобритания была крупным импортером зерна, но имела мощный военно-морской флот, от которого можно было ожидать защиты морских путей. Напротив, главные центральные державы, Германия и Австро-Венгрия, были крупными импортерами продовольствия, а их морские пути могли легко подвергнуться блокаде. Было очевидно, что немецкие планировщики разработают планы, такие как печально известный план Шлиффена, которые должны были сделать войну короткой. Но если бы эти планы не были эффективно реализованы, мог бы существовать план Б, в котором экономика и общество были бы переориентированы на долгосрочную мобилизацию?
У Центральных держав был соблазн думать, что существует какое-то легкое решение, с помощью которого они могли бы переломить ситуацию и установить блокаду Западной Европы. Может ли прерывание торговых путей, осуществляемое с помощью подводных лодок, привести к голоду в Великобритании и Франции? И быстро ли последовал бы за этим крах? Именно решение начать безоговорочную подводную войну, затрагивающую нейтральное судоходство Соединенных Штатов, привело к вступлению этой страны в войну в апреле 1917 года. Германское военное командование, которое уже давно настаивало на этом решении, последовательно утверждало, что крах Великобритании последует быстро, причем еще до того, как на театр военных действий прибудет большое количество американских войск.
Споры о мобилизации и обеспечении ресурсами были знакомы всем политикам задолго до войны. Для Германии одним из стандартных аргументов в пользу защиты сельского хозяйства было сохранение высокозатратного производства для обеспечения поставок в случае военного конфликта. Немецкие фермеры могли оказаться в сравнительно невыгодном положении, но, по крайней мере, каналы поставок были надежными. Для Великобритании необходимость обеспечения продовольствием острова, который не мог прокормить себя сам, часто приводилась в качестве аргумента в пользу империи, привязанной к родине.