На другом конце Европы в газетах появлялись сообщения о холере в Османской и Российской империях, а к осени 1848 года болезнь достигла Западной Европы.
Большинство людей тратили на еду от двух третей до трех четвертей своего дохода. С 1845 по 1847 год цены, особенно в Центральной Европе и Франции, стремительно росли. В Германии рожь, из которой производился самый низкокачественный хлеб для самых бедных людей, подорожала с 1844 по 1847 год на 118 процентов, картофель - на 131 процент, а более дорогая пшеница - на 93 процента. Больше всего подорожали предметы первой необходимости для бедных. В Ирландии около 80 процентов урожая картофеля в 1846 году было уничтожено фитофторой (Phytophthora infestans), и рост цен на картофель был экстремальным. Бельгия и Нидерланды также сильно пострадали от картофельной чумы. Лумпер, бугристый и безвкусный сорт картофеля, который практически стал монокультурой в Ирландии, поскольку его можно было легко выращивать на бедной почве Мюнстера и Коннаута, продавался по цене 16-20 пенсов (в старой британской валюте, где 12 пенсов за шиллинг и 20 шиллингов за фунт) осенью 1845 года; к апрелю 1846 года он стоил более 3 шиллингов, а к октябрю - более 6 шиллингов. Таким образом, стоимость самых бедных продуктов питания превышала заработную плату простого рабочего, который не мог прокормить себя, не говоря уже о своей семье. Более дорогие продукты питания росли в цене более скромно. Цена на пшеницу в Великобритании выросла с 55 шиллингов за четверть (520 фунтов) в начале 1846 года до 75 через год, а в мае 1847 года поднялась до 100 шиллингов. В результате начался голод, сопровождаемый вспышками болезней. Современные исследования в значительной степени подтверждают современную цифру в один миллион ирландцев, умерших от голода и инфекционных заболеваний, которые последовали за сильным недоеданием.
Таким образом, имел место довольно широко распространенный и разрушительный отрицательный шок предложения. Финансовый кризис непосредственно вытекает из продовольственного кризиса, поскольку спекулянты ставили на постоянно растущие цены в 1847 году, а затем были удивлены как фактическим урожаем (который был обильным), так и масштабами импорта зерна, а также проблемой финансирования. В то же время, еще одно потрясение принес несвязанный с этим "пузырь" в сфере железнодорожного строительства и железнодорожных акций, который рухнул. Как мы увидим, на финансовую реакцию также катастрофически повлияли политические меры. Финансовый кризис и продовольственный кризис усилили друг друга. Финансовый кризис возник в Великобритании и Франции, которые в то время были двумя коммерческими и финансовыми центрами мира, и перекинулся на остальную континентальную Европу, где также распространился голод. Финансовая зараза также распространилась на Северную Америку и Индию.
Одна из особенностей финансового кризиса заключается в том, что вину сваливают на все и всех: спекулянтов, банки, эмиссионные банки, правительства, газеты , доверчивую публику, даже самих больных и голодающих. В разгар паники в октябре 1847 года газета New York Daily Tribune писала о картофельных неудачах: "Сообщения о картофельной неудаче продолжают поступать в английскую, ирландскую, шотландскую и континентальную прессу. Очень примечательно, что многочисленные газеты публикуют сообщения только о болезни и полностью исключают те, которые отрицают ее существование. Несомненно, частичный провал имеет место, но мы бы посоветовали нашим читателям не вступать в спекуляции "хлебными продуктами" на основании сообщений английских газет, которые во многих случаях вставляются из заинтересованных побуждений. На спекуляциях ростом цен можно было делать деньги - так сообщала нью-йоркская газета. Следующая новость в "Трибьюн" рассказывала о том, как британская пресса сообщила подробности неурожая американского хлопка сразу после того, как пароход "Каледония" прибыл в Ливерпуль с грузом хлопка, в "крайне неосмотрительной и несвоевременной" попытке поднять цены на хлопок. Октябрьский крах 1847 года с 30-процентным падением цен на акции, таким образом, представляется «одним из худших в истории Великобритании».
Сначала легко подумать, что плохая реакция была вызвана плохо информированной политикой и глупыми политиками. Слабый и неэффективный премьер-министр Великобритании от вигов (или либералов) лорд Джон Рассел любил хвастаться своим невежеством в финансовых вопросах и считал экономику "необходимым злом". Ирландский писатель Уильям Карлтон посвятил свой роман о голоде "Черный пророк" «премьер-министру Великобритании и Ирландии... который в своем министерском качестве должен рассматриваться как публичный выразитель тех принципов правления, которые привели нашу страну к нынешним бедственным условиям в результате долгого курса нелиберального законодательства и пренебрежения». Но сцена кризиса была в значительной степени подготовлена не действиями администрации Рассела, а нововведениями ее предшественника, правительства великих реформ во главе с консерватором сэром Робертом Пилем. Пиль не был новатором: он следовал общепринятой мудрости, которую он глубоко и тщательно изучил. Великий наблюдатель Британии середины XIX века Уолтер Бейджхот писал о том, что Пиля удавалось убедить только тогда, когда среднее мнение - "второсортные интеллектуалы" - занимало свою позицию. Для Бейджхота он представлял обыденность «торгующей и продажной толпы».
Подталкиваемый общим ощущением коммерческой необходимости, Пиль приступил к серии, казалось бы, смелых модернизационных реформ. Первым было закрепление золотого стандарта Банковским актом 1844 года, который установил систему, согласно которой Банк Англии мог выпускать необходимое для нормального обращения количество банкнот, обеспеченных исключительно казначейскими векселями, но требовал полного золотого покрытия для любых дополнительных банкнот. Этот закон стал юридической основой денежной системы, которая стала глобальной под названием "золотой стандарт". Вторая законодательная мера стала ответом на широко распространенное мнение о том, что выпуск железнодорожных акций был коррумпирован. Парламентский комитет под председательством молодого реформатора Уильяма Юарта Гладстона пришел к выводу, что необходим более прозрачный процесс, который гарантировал бы инвесторам полную и точную информацию о железных дорогах. Новый закон о регистрации, учреждении и регулировании акционерных компаний в 1844 году, соответственно, установил сложный и, очевидно, далеко идущий процесс регистрации; но непреднамеренным, но, возможно, предсказуемым результатом стало то, что доверие общества к акционерным компаниям резко возросло, и возник новый пузырь. В-третьих, и это самое главное, отмена Кукурузных законов (пошлин на импорт зерна) в 1846 году была призвана обеспечить облегчение от высоких цен на продовольствие. Ее политический эффект заключался в расколе Консервативной партии (в которой были широко представлены лендлорды) и падении правительства. Пиль также реализовал широкомасштабную программу импорта иностранной кукурузы в Ирландию и государственных выплат для нуждающихся в Ирландии.
Совокупные последствия реформ Пиля оказались катастрофическими. Первым очевидным последствием стала более интенсивная спекуляция. Как выразился один из авторов лондонской газеты "Таймс" в более позднем обзоре,
Графы и маркизы боролись с лондонскими капиталистами и деревенскими землевладельцами за привлекательность своего имени; нуждающийся барристер признавался в любви к месту в советах коллегий, которое, казалось, могло принести больше прибыли, чем закон, и был так же настойчив, как и большинство людей, чтобы ему обеспечили это место. Многочисленные члены парламента и несколько олдерменов делали ставку на свою предполагаемую ответственность; церковники, составляющие большинство, и плохо обеспеченные прихожане также не отставали от общей схватки, и жизнеутверждающая картина того, что страна вовлечена в одну всеобщую игру на риск, была без малейшего преувеличения воплощена в жизнь. Никогда прежде не было «таких времен и таких перспектив».
Рисунок 1.1. Цены на пшеницу в Великобритании, 1845-1850 годы (шиллингов за бушель) (Источник: рассчитано на основе глобальных финансовых данных)
Рынок капитала давал ощущение, что все и вся возможно - пока это не стало возможным.
Причиной поворота на рынке капитала стало влияние импорта продовольствия на торговый и платежный баланс. Дефицит торгового баланса требовал погашения золотом, и золото потекло из страны. Чтобы попытаться обратить вспять это движение, Банк Англии, в соответствии с принципами работы, установленными Актом Пиля 1844 года, в апреле 1847 года радикально повысил свою учетную ставку (процентную ставку). Этот шаг помог обратить вспять утечку валюты, но ценой погружения бизнеса в кризис. Промышленники и торговцы не могли получить кредит. В мае 1847 года цены на зерно немедленно взлетели: этот шаг усилил неопределенность, а также голод и риск массовых волнений и даже восстаний.