Дворец блестел и благоухал. Полы начищены, а от аромата цветов кружится голова. Приборы на столах сияют не хуже созвездий. Но несмотря на окружавшую ее красоту, Малейн потряхивало. Даже если что-то не так, переделать она уже ничего не успеет. Теперь всё в руках Создателя.
Дяди нигде не было видно, даже наверху, на его любимом помосте, откуда есть выход на балкон. Там открывается самый чудесный вид. Его отсутствие успокоило принцессу, и она подошла к парадному входу.
— Его королевское Высочество принц Льюис с супругой принцессой Оливией! — прокричал глашатай, представляя первых гостей.
Малейн выдохнула с облегчением. Прекрасное начало. С Оливией и Лью трудностей возникнуть не должно. Принцесса любила эту пару. Того самого мужчину, который семь лет назад поднял ее из реки и его молодую жену со смугловатым красивым лицом.
После того случая с рекой считать принца Льюиса другом было как-то само собой разумеющимся. Его голос навсегда останется для Малейн одним из самых приятных звуков.
— Ваши Высочества, — кивнула она гостям, когда они вышли из экипажа. — Рада, что вы смогли приехать.
— Мы ждали твоего фестиваля весь год, только о нем и думали! — с жаром ответила Оливия. — Мы взволнованы не меньше тебя, милая!
Она взяла руку Малейн и понизила голос.
— Ты выглядишь невероятно. И всё вокруг невероятно! Родители бы тобой гордились.
Принцесса благодарно улыбнулась.
— Только не падай в реки в этом году, умоляю, — сказал Лью.
Его тон был серьезен, но глаза смеялись.
— Ты стала больше, боюсь, мне тебя уже не выловить.
— О Боже, Лью, прекрати! — Оливия стукнула мужа по руке. — Не слушай его, Малейн!
Принц рассмеялся, и все вокруг тоже. Малейн почувствовала, как напряжение отступает. Всё должно пройти хорошо, ведь вокруг будут люди, которые искренне болеют за нее.
Оливия и Лью еще раз пожелали ей удачи и двинулись дальше. Экипажи всё продолжали и продолжали подъезжать. Вскоре Малейн уже почти не было страшно. Да, приехали и те, с кем она была плохо знакома и кому не сильно-то доверяла, но добрых и искренних людей всё равно больше. И все неизменно улыбались ей. А она хотела получше узнать их всех. Однажды со всеми ними ей придется иметь дело в качестве правящей королевы. Сегодня отличная возможность их всех изучить.
— У нас впервые так много гостей.
Малейн вскрикнула, услышав голос дяди у себя над ухом.
— Извини, не слышала, как ты подошел.
— Никто из Эшленда не приедет, насколько я понимаю?
— Увы, — пожала плечами Малейн, улыбаясь гостям. — Гражданская война.
— К сожалению, не удивлен. Давно было понятно…
— Дядя, могли бы мы обсудить это позже?
Малейн протягивала руку только что прибывшей герцогине в смешном старомодном парике и пыталась унять возмущение. Почему сейчас? Дядя что, хочет сбить ее? Всё испортить? Если кто-нибудь услышит его суждения про Эшленд, может случиться скандал.
Дядя нахмурился, но кивнул и, казалось, удовлетворился тем, что стоял рядом с принцессой, словно медная статуя. Он не пытался взять верх, перехватить инициативу, и Малейн испытала что-то вроде благодарности.
— Ваше Высочество.
Принцесса повернулась к широким стеклянным дверям.
— Да, Уиллард?
— Пора начинать.
Малейн улыбнулась.
— Конечно.
Ее руки холодели, пока она шла в центр зала. Каждый шаг отдавался волнением и тревогой, приближая ее к тому, чего хотели бы ее родители. Хозяйка бала, наследница Бриона. Подойдя к широкой лестнице и поднявшись на три ступеньки, она кивнула Уилларду.
— Ее королевское Высочество принцесса Малейн Хелена Сильвия Брионская! — прокричал он.
Голоса начали стихать. Все взгляды устремились на нее. Так много людей! Нет, это невозможно. Малейн сомневалась, что сможет с этим справиться. Не лучше ли просто свалиться в обморок? Признать, что дядя победил?
Медальон под ожерельем плотнее прижался к ее груди, и принцесса вспомнила, что сдаваться нельзя и расправила плечи.
— Приветствую всех вас на Летнем фестивале Бриона! — начала Малейн.
Собственный голос показался ей мышиным писком. Нужно говорить громче.
— Я благодарна всем, кто сегодня находится в этом зале! Спасибо, что почтили своим присутствием наши вековые традиции. Еще триста лет назад мой великий предок, король Амброзиуз, учредил этот фестиваль, и с тех пор не было ни одного года, когда бы мы его не проводили.
Она сделала паузу. Кажется, они слушают. Правда, они ее слушают! Лишь немногие выглядят скучающими, но их почти не видно.