— Ну, точнее — отца. Мы хотим, чтобы эксперт нам подтвердил, что отец у нас адекватен, ну и объективно исследовать его отношение к ребенку, а также то, как мальчик к нему относится.
— Суд учтет ваше мнение по этим вопросам, — послышалась реплика судьи. — Мы спросим мнение остальных лиц, участвующих в деле. Но я не услышала от вас, почему именно в отношении отца экспертиза. Почему не в отношении матери в том числе.
— У матери есть свои адвокаты. Вот пусть они и заявляют. Я им юридическую помощь оказывать не намерена!
— Вот уж избавьте нас от такого удовольствия! — нашелся Денис, а потом поднялся с места и обратился к судье. — Уважаемый суд! Мы вообще возражаем против проведения экспертизы. Наша клиентка проживает на территории другого государства, и ей, конечно, будет сложнее сорваться с места и приехать в Москву на экспертизу. Я не вижу необходимости в экспертизе — для чего нам нужны специальные познания? Нет никаких оснований полагать, что кто-либо из родителей нуждается в экспертизе.
— Мы настаиваем, Ваша честь! — вскипятилась Бульбуляторша. — Мы в ходатайстве все подробно указали! Принесли заключение от школьного психолога, что мальчику свойственна замкнутость! А она его увезла в чужую страну! Как он относится к сожителю Палмери? Как сожитель относится к мальчику? В какой психологической обстановке он там проживает? Как без экспертизы можно?
— Я тоже не вижу проблем провести экспертизу, — сказала судья. — Почему нет? Что, так сложно приехать в Москву на один день? Палмери тоже сторона по делу, она несет процессуальные обязанности независимо от того, где она проживает и гражданкой какого государства является. Причем суд хотел бы, чтобы не только родители, но и мальчик пообщался с экспертом.
— Мы не возражаем, — послышалась реплика адвокатессы.
— А в письменном виде у вас ходатайство подготовлено? — спросила судья.
— Да, уважаемый суд! — адвокат истца подошла к судейской трибуне и вручила судье ходатайство. — Вот тут предлагаемый нами перечень вопросов, а также вот есть ответ уже из потенциального экспертного учреждения — они подтвердили, что готовы провести экспертизу, а еще указали стоимость и сроки.
— Копию ходатайства адвокату ответчика и органам опеки передайте, пожалуйста, а я пока прочитаю, ознакомлюсь, — судья легким движением надела очки, взмахнула белокурой косой челкой и, откинувшись в кресле, стала читать ходатайство, практически слившись своей бесконечно черной мантией с высокой спинкой кожаного кресла того же цвета.
— Я дико извиняюсь, я ходатайство прям сегодня рано утром дописывала и успела распечатать только в одном экземпляре! — заискивающе ответила ей Бульбуляторша.
— Вы это серьезно? — судья оторвала строгий взгляд от ходатайства и направила его на женщину.
— Прошу прощения! Я знаю, что по ГПК РФ…
— Если бы вы знали, как по ГПК РФ, вы бы сделали, как по ГПК РФ, — сухо ответила судья, после чего повернулась к Денису. — Адвокат Палмери! Подойдите ко мне. Вот, держите, читайте прямо здесь, не отходя от кассы, так сказать.
— Ваша честь, — сказал Денис, пробежавшись по ходатайству, — мы принципиально возражаем. Экспертиза не нужна. Если же суд все-таки будет ее назначать, то просьба поручить это какому-нибудь государственному учреждению. Сторона истца предлагает в качестве экспертов какое-то непонятное ООО чего-то там, я о таком ни разу не слышал. Я в предвзятости их, конечно, не могу подозревать, но прошу, чтобы суд назначил проведение экспертизы в учреждении по своему выбору, в государственном причем.
— Да что вы говорите?! — строго посмотрела судья на Дениса. — А вот вы, сторона, между прочим, не хотите ли сами предложить альтернативные кандидатуры экспертов?
— Да, уважаемый суд, я прошу прощ…
— У нас в данный момент три судьи-цивилиста на весь суд, ситуация с кадрами катастрофическая, а в производстве по всему суду тысячи дел! Мне сегодня двенадцать решений еще отписывать, опять до ночи сидеть, помощника умолять остаться! А я должна все бросить и пойти погуглить кандидатуры экспертов, по-вашему? — судья почти перешла на крик, и Денису показалось, словно ее глаза стали мокрыми.
Денис оторопел и молчал. Он только открыл рот, чтобы извиниться, как судья сама сказала:
— Так, ладно. Простите. Ситуация патовая просто у нас. У нас и так… Ладно, не ваши проблемы. Извините.
— Нет, это вы извините, Ваша честь! Моя коллега сейчас посмотрит и сама предложит кандидатуры экспертов, — сказал Денис, обратившись к судье, а потом кивком попросив Аллу найти варианты.
Участники дела вместе с судьей сформировали устраивающий всех перечень вопросов для экспертов, после чего судья сказала, что вернется к ходатайству позже, и подняла с места толстую представительницу органов опеки:
— Так! Опека! Вы, помнится мне, обещали позицию письменную принести.
— Ваша честь, — как всегда по-доброму и смущенно улыбаясь, обратилась к судье юрист органов опеки, — мы сейчас как раз заканчиваем обследование жилищно-бытовых условий в квартире, где у нас папа проживает, но не успеваем маленечко. Нам бы еще недельку — ну, максимум денечков десять! И я принесу вам на следующее заседание письменное заключение с приложенным актом обследования жилого помещения. Вот.
— Слушайте, такое чувство, что я по этому делу каждый раз открываю заседание, чтобы его отложить! Ладно, поняла вас, присаживайтесь. Ответчик! — подняла она Дениса. — Если мне не изменяет память, на прошлом заседании вы обещали выяснить, сможем ли мы получить какие-то результаты обследования жилищных условий, где ваша доверительница растит и собирается дальше воспитывать мальчика. Какие новости?
— Да, Ваша честь, мы уже запустили этот процесс. В Италии все очень небыстро делается, к сожалению, но местные адвокаты госпожи Палмери плотно занимаются этим вопросом.
— Мне нужен документ за подписью должностного лица, уполномоченного в соответствии с итальянским законодательством обследовать условия, в которых живут несовершеннолетние, и давать заключения. С апостилем и нотариально удостоверенным переводом, как положено.
— Да, конечно, уважаемый суд! Кстати, мы вот, пока шло заседание, нашли два государственных учреждения, которые делают экспертизы, — Денис протянул листок с рукописными заметками судье. — С позволения суда, я еще раз подчеркну нашу позицию. Мы возражаем против проведения экспертизы, но уж если ее и проводить, то в одном из этих учреждений.
— Спасибо. Итак, подытожим. Первое. Экспертиза. Истец настаивает, ответчик возражает. Но какие вопросы могут быть поставлены перед экспертами, мы на всякий случай обсудили. Мы от имени суда направим запросы — пусть нам официально подтвердят, что они готовы взяться. Юль, сделай! — бросила она секретарю и, увидев молчаливый кивок, продолжила: — Второе. Опека! Жду на следующее заседание от вас заключение по первоначальному и по встречному иску, а также акт обследования жилищных условий отца. Третье. Ответчик! От вас — то же самое, как обсудили, от итальянских социальных служб. Все. У меня и так из-за этого председателя весь день кувырком, сумасшедшая задержка! А потом на меня же еще и жалобы пишут граждане! — раздосадованно сказала она. — Ну ладно. Записывайте: шестое сентября в одиннадцать утра. Только так и не иначе. Все, заседание закрыто, увидимся с вами уже осенью.
Судья взяла со стола дело и быстро скрылась в совещательной комнате.
«Что такое с ней сегодня… — задумчиво сказала Денису Алла, когда они шли по коридорам суда. — Обычно она сама адекватность».
====== Глава 26 ======
Почти весь август Денис занимался разработкой нового потенциального проекта — учреждение российской «дочки» крупного американского производителя софта. Он провел с десяток телефонных переговоров с менеджментом и юристами американской головной компании и написал бессчетное количество писем с ориентировочными вариантами корпоративной структуры и примерными налоговыми аспектами бизнеса. Основная масса программистов, которых предполагалось набирать в штат российского дочернего предприятия, жили в Санкт-Петербурге, а потому в конечном счете клиент принял решение учреждать компанию в Питере и искать там генерального директора.